Книга Питерские палачи, страница 46 – Андрей Деменков

Ниндзя сделал величавый шаг вперед, извлек из ножен на поясе сверкающий великолепной сталью длинный меч и протянул его Стасу рукоятью вперед:

— Уверен, ты владеешь этим инструментом.

Стас, принимая оружие, неожиданно для противника полоснул невероятно острым кончиком по его ладони. Глаза ниндзя округлились от ярости и боли, из рассеченной руки заструилась кровь.

— Упс, — отпрянув на шаг назад, Стас с сарказмом посочувствовал: — Больно, да? Ну, что ж ты так неловко-то?

— Гы-ы-ы, — подал голос Хан.

И тут же получил от ниндзя сюрикен ¹ в плечо.

— Я же не кричал! — скривившись от боли, возмутился Ханыгин.

— А это и не дротик, — объяснил Стас.

Он провернул меч у плеча и принял боевую стойку. «Чувачок-то меньше всего ожидал от симпатяги Петракова какой-либо подлости! Правая лапка его теперь нетрудоспособна — и это радует!»

Незнакомец рывками стянул кстати оказавшийся на запястье жесткий ремешок, левой рукой взялся за рукоять короткого вакизаши и тут же бросился к противнику. Чем, как ни странно, обрадовал его: Стасу совсем ни к чему было изнуряющее нервное противостояние, в котором он наверняка потерял бы несколько далеко не лишних очков. Теперь он мог по праву гордиться своей выходкой с мечом, в самом начале резко изменившей психологический фон поединка.

Впрочем, сыпать дифирамбами в свой адрес было рановато. Мастерство и боеспособность незнакомца раскрывались теперь во всей красе и демонстрировали, что даже с коротким мечом в левой руке этот человек потрясающе опасен.

«Может, он левша?»

Некоторое время Стас только оборонялся. И то через силу: так и подмывало бросить к чертям собачьим бесполезную в его руках железяку и пуститься наутек от греха подальше! Что он периодически и делал, в самый последний миг спасая то драгоценную задницу, то милые, до боли обожаемые конечности.

«Потрясающая у чувака техника! Только чудо помогает мне как-то противостоять этому бесу!.. Однако чисто физически я сильнее!»

Нужда напомнила Стасу одно из важнейших правил дедушки Ахмета: «Развивай в себе артистизм. Голая техника без него немногого стоит… Последовательные, логические действия всегда красивы, но иногда совершенно необъяснимый шаг становится верхом грациозности!»

Пришел тот час, когда у Стаса появилась возможность проверить мудрость совета старого мастера на собственном опыте. Исходя из ситуации, он решил изобразить противостоящего разъяренного быку тореадора. Осуществить задуманное было не так-то просто, особенно учитывая то обстоятельство, что он же был и красной тряпицей, раздражавшей зверя. Но замеченное в ранее бесстрастных глазах ниндзя удивление приободрило.

Изумляться было чему — Стас буквально преобразился. Исчезла нервозность, появившийся артистизм прибавил уверенности и даже сил, растрачиваемых теперь более разумно. Иной раз ему удавалось проводить даже опасные выпады!

Правда, за один из них пришлось поплатиться. Ниндзя не только успел обезопасить себя, отодвинувшись далеко в сторону, но и провести молниеносный ответный укол. Стас отреагировал позднее необходимого, и острейшее лезвие вакизаши обожгло плечо, оставив на нем глубокую кровавую полосу.

Боль подстегнула Стаса. С яростным криком, изящно выгнув спину, он изо всей силы ударил мечом по оружию противника, да так, что выбил его из руки, отшвырнув метра на три в сторону.

Потрясенный незнакомец на мгновение замер, что позволило Стасу определить свою очередную задачу и тут же приступить к ее реализации. Понимая, что противник не прочь вернуть себе меч, он ринулся в очередную атаку, отгоняя того от вожделенной цели подальше,

Ниндзя отступил на пару шагов и швырнул на ковер перед Стасом дымовую капсулу. Тот успел закрыть глаза в момент слепящей вспышки и, задрав голову, приготовился к тому, что хитрец ниндзя, воспользовавшись своей невидимостью за дымовой завесой, попытается перелететь через него в каком-нибудь головокружительном сальто.

Противник перехитрил его. Вместо ожидаемого из густых клубов метнулся конец уже знакомого отягченного грузом шнура, оплелся вокруг основания лезвия меча и вырвал его из руки Стаса.

К счастью, ниндзя действовал поврежденной рукой, что его и подвело. Меч упал на ковер. Стас оттолкнул его ногой подальше и кинулся в куда более привычный рукопашный бой.

Минут через пять невообразимых метаний по комнате, в ходе которых противники нещадно мутузили друг друга, их силы начали сдавать. Стас уже мало походил на себя прежнего, получив впридачу к порезу на плече сильный ушиб колена, несколько багровых пятен на теле и приобретя бурый от сплошных кровоподтеков цвет лица («Господи! До чего же замечательно, что в свое время я передумал заниматься боксом — там ведь каждый божий день морда была бы такой!»). О состоянии укутанного в черное противника судить было затруднительно, но, зная производимый своими попаданиями эффект, Стас мог не сомневаться — незнакомцу тоже досталось изрядно!

Волею поединка их занесло уже на антресоли, где они дрались на узком пространстве между стеной и бортиком, перемещаясь лишь взад-вперед. Пару раз Стас чудом увернулся от брошенных в него сюрикенов. Ниндзя горел желанием сбросить Стаса вниз, но, познав превосходство того в физической силе, избегал вступать в чреватый скверными последствиями ближний бой.

Один раз ему все же удалось изловчиться, упереться спиной в стену и обеими ногами столкнуть Стаса с яруса. С треском круша бортик, тот успел ухватить ниндзя за ногу и увлечь за собой. Более того, во время короткого полета Стас оказался над ним и приземлился уже не на ковер, а на смягчившего удар противника.

Естественно, Стас и пришел в себя быстрее. Пока ниндзя корчился на ковре, с прерывистым кашлем пытаясь вернуть легким утерянный ритм, разрывая материю, он сорвал с его лица капюшон-маску и вскочил на ноги.

Все сомнения мгновенно улетучились — перед Стасом валялся тот самый эфэсбэшник, который несколько лет назад убил дедушку Ахмета!

Ниндзя-особист, откатившись в сторону, совладал, наконец, с дыханием и не очень резво вскочил на широко расставленные нетвердые ноги. Раскинув руки, он немного туманными глазами уставился на Стаса.

— Я тот самый «дезертир», за которого ты убил Ахмета, — тяжело дыша, произнес Стас. — Помнишь такого, мразь?!

Вялое лицо эфэсбэшника изобразило некоторое недоумение, затем исказилось гримасой презрения: вспомнил.

— Тогда я струсил, не вступился… Пришла пора вернуть долг!

Вся ненависть за смерть деда и пережитые недавно испытания обрушилась на потерявшего былую прыть ниндзя!

Стас бил его с невероятной мощью, снося ногами из стороны в сторону и лишая всякой воли к сопротивлению. С каждым ударом на его кроссовках прибавлялась густая кровь, щедро брызгавшая на ковер из-под лопающейся кожи противника. Когда ниндзя уже едва держался на полусогнутых, беспомощно хрипя и водя руками в поисках хоть какой-то опоры, Стас с шумным вздохом собрал последние силы и в прыжке с разбега с оглушающим криком буквально вонзил ступню в его грудь.