Онлайн книга «Авиатор»
|
Учились, сколько хватило сил. Но и то правда, утомляемость зашкаливала, и Лиза то и дело вынуждена была прерываться на отдых или вовсе задремывала. Но когда утром рядом с ее кроватью объявился средних лет подтянутый «доктор», Лиза была уже готова и в грязь лицом не ударила. – Итак, – сказал доктор, назвавшийся Иваном Христофоровичем, и раскрыл блокнот, – давайте, Елизавета Аркадиевна, проверим немного вашу память. – Давайте, – согласилась Лиза. – Только недолго. Я быстро устаю. Голос все еще не восстановился. Звучал тускло и сухо, слабый и прерывистый, так что на самом деле Лиза и не говорила вовсе, а как бы нашептывала, то и дело теряя при этом дыхание. – Вы, простите, с какого года? – спросил тогда подтянутый доктор. Ох, знала Лиза таких почетных чекистов из Первого отдела, и голос такой – вкрадчивый, – пару раз в жизни слышала. С этими не ошибешься. Что там, что здесь, из одного полена струганы! – С девяносто девятого, – сказала она вслух, хорошо усвоив с вечера «основные вехи». – То есть вам сейчас двадцать девять лет? – Нет, Иван Христофорович, – не согласилась Лиза. – Мне сказали, я в коме семь месяцев пролежала. Стало быть, мне сейчас тридцать. День рождения как раз в январе был. – А в армии с какого года? – ничуть не смутившись, продолжил расспрашивать «доктор». – На службе с четырнадцатого, но не в армии, а на флоте. Есть разница. – Считаете флотских круче? – прищурился Иван Христофорович. – А тут и считать нечего! – отрезала Лиза, вживаясь в образ. – Это все признают. – Допустим, – кивнул «доктор». – Вы где живете? «Интересный вопрос…» – Когда где! – если бы могла, пожала бы плечами, но правое плечо ломило не по-детски, да и голову лучше было оставить в покое. – Иногда на базе, иногда на борту. Но вы, верно, имеете в виду мой официальный адрес. Тогда Шлиссельбург, Смолянка, дом Корзухина, двенадцатый этаж. – Вам принадлежит весь этаж? – Да, – подтвердила Лиза, – но мои апартаменты именные. Просто «Браге», без номера. – Дорогая собственность. – По наследству досталась. – От родителей? – Нет, от дяди – брата отца. – От Андрея Николаевича? – Нет, – возразила Лиза, – от адмирала Дмитрия Николаевича Браге. И вот что, доктор. Хочу сразу же прояснить. Я знаю, чем отличается опросник психиатра от допроса контрразведчика. А вы даже не флотский, а кирза паршивая! И звание у вас наверняка невысокое. Что за притча? Я только из комы вышла, а вы ко мне с допросом? Я старший офицер, между прочим, и по званию равна армейскому штаб-майору. К тому же, как мне сообщили, награждена «Полярной звездой»! Хотите, напишу жалобу адмиралу Георгиевскому? – Э! – опешил «доктор». – Я… – Пошел вон, гаденыш! – прошипела по-змеиному Лиза, благо что на ор сил все равно не нашлось. – И чтобы духу твоего здесь больше не было! Выблядок! «Кто? – не поверила Лиза своим ушам. – Выблядок? Я и слова такого…» Но нет! Знала, разумеется. Вот только не употребляла никогда. Но это полдела. А дело в том, что все здесь отчего-то говорили по-польски. * * * – Вот же тварь! – вспылила Надежда, когда Лиза рассказала ей о визите подтянутого «доктора». У Нади были дела в городе, но ближе к вечеру она появилась в палате и, продемонстрировав Лизе огромную сумку, сообщила: – Апельсины, клюквенный морс, шоколад и все твои семейные альбомы! – Мне твердую пищу нельзя… – вздохнула Лиза. – Пока… – А мы понемножку! – возразила Надя. – Шоколад из Антверпена! Хороший! Я тебе его сейчас растоплю, попьешь горячим! Вот тут Лиза ей все и рассказала. – Вот же тварь! – Ну, я ему так и сказала. – Что, тварью назвала? – улыбнулась Надя. – Нет, – попробовала усмехнуться в ответ Лиза, – выблядком! – Ох, Лизка! – рассмеялась Надежда. – Узнаю любимого пилота! И как-то так она произнесла слово «любимый», что Лизу даже озноб пробил. – Мы?.. – спросила осторожно, сама еще не твердо зная, о чем спрашивает. – Было дело! – улыбнулась Надежда. – Но давно и неправда. Ты Петра встретила. На этом все и закончилось. Не то чтобы Лиза не знала, что некоторые женщины любят других женщин, но в СССР об этом как-то не говорили никогда. О педерастах – да. А о таких – нет. – А теперь? – Лиза, мы с тобой кузины и самые близкие подруги. Ты мне, а я тебе. И все эти «глупости» ничего изменить не могут. Ты вышла замуж, я в другую влюбилась… Все путем! – Так я замужем? – ужаснулась Лиза. – Уже нет! – покачала головой Надежда. – Ты же видишь, ни он, ни Гринька – сукин сын, и носа не кажут. – А ведь это Гринька, ублюдок, на тебя контрразведку натравил! – сказала через мгновение. – И как я сразу не сообразила?! Ведь, если ты не дееспособна, титул и все прочее к нему перейдут. Вот же урод! – А кто он мне? – спросила Лиза, начиная понимать, что просто ей здесь не будет. – Хороший вопрос! – кивнула Надежда. – Сейчас я тебе его покажу, незаконнорожденного! Дай только сварю шоколад… * * * Григорий Берг – Лизин единоутробный брат – объявился уже на следующий день. – Помяни черта! – Едва не сплюнула Надежда и демонстративно отошла к окну. – Может быть, оставишь нас наедине? – холодно поинтересовался высокий статный военный, провожая ее взглядом. – Обойдешься! – огрызнулась, не оборачиваясь, Надежда. – Я могу позвать санитаров! – сообщил подполковник, голос его звучал сухо, почти равнодушно. «Подполковник Берг!» О звании своего братца Лиза знала только от Надежды. Погон Григория ей было не рассмотреть, да если бы и смогла! Знаки различия здесь, верно, были не такими, как в ее СССР. – Прекрати говорить глупости, Гриня! – вмешалась она в бессмысленную перепалку, отметив мимоходом, что, войдя в палату, Григорий на нее даже не посмотрел. – Переходи к делу, если тебе есть, что сказать, и выметайся! – О! – обернулся к ней Берг. – Значит, ты и в самом деле очнулась! Мило. – И не надейся! – Сейчас Лиза видела, все, что рассказала ей об этом говнюке Надежда, истинная правда. Такие вещи открываются в интонациях, во взгляде, в манере держаться, в мимике и жестах. Такое ни с чем другим не спутаешь! – Тем не менее я хотел бы обсудить вопрос твоей дееспособности… – сказано спокойно, без ажитации, как если бы смертный приговор зачитывал. |