Книга Авиатор, страница 32 – Йон Колфер

— Вы собираетесь убить меня? — спросил Конор.

Сейчас в замкнутом пространстве сгустился запах этого человека — смесь пота, крови, табака и несвежего дыхания.

Он расстегнул рубашку, обнажив татуировку на груди.

— Я могу убить тебя, и на счету моего нанимателя еще кое-что останется, потому что он заплатил мне три фунта. [69]

Конор прочел слова на бледной плоти человека:

Человек застегнул рубашку.

— Он заплатил мне три полных фунта, но сказал, что я должен растянуть их. Избивать тебя каждый день, пока деньги не кончатся. Но что значит избивать по отношению к такому щенку, как ты? Думаю, одного удара в день хватит. Может, через несколько недель мне это надоест и я надеру тебе уши, чтобы закрыть счет.

Конору просто не верилось, что он слышит все это. Человек рассуждал так профессионально, как… ну, скажем, кровельщик, обсуждающий свою работу.

— А что будет, если ваши расценки увеличатся?

Человек нахмурился.

— Ты имеешь в виду татуировку? Я никогда об этом не задумывался. Видимо, придется переписать заново. Здесь есть такой чудак Голуэй, который очень хорош с иголками. Ну, до завтра…

— Что? — недоуменно спросил Конор, но не успел закрыть рот, как огромный кулак начал свое движение по дуге, устремившись к его голове, словно пушечное ядро.

Последнее, что он увидел, были буквы Б.О.Л.Ь., но прежде, чем потерять сознание, успел услышать, как «баран» поет свою жестокую песню:

Мы колошматим,

Мы калечим,

Мы рубим,

Мы убиваем.

Для нас нет никаких пределов.

Плати — и мы замочим любого.

Если тебя загнали в угол,

Не заплатили долг

Или обмишурили —

Приходи к нам,

«Убойным баранам».

И потом весь мир вокруг стал водой, и Конор с радостью позволил течению унести себя.

«Может, на этот раз я не проснусь, — мелькнула мысль. — Хотел бы я никогда не просыпаться».

Однако он пришел в себя много часов спустя, Линус Винтер склонился над ним, с его пальцев капала зеленая мазь.

— Снова без подорожника не обойтись, — объяснил он. — Это становится привычным.

Конор закрыл глаза, опасаясь, что расплачется. И так лежал долго, тихо-тихо, глубоко дыша через нос, чувствуя холодную мазь на виске, куда ударил его великан, и на руке, где все еще жгло клеймо.

«Должно же это когда-то кончиться? Как долго разум в состоянии выносить эти пытки?»

— Ты спал почти двенадцать часов. Я сохранил твою порцию. А сейчас выпей немного воды.

«Вода».

Одно это слово заставило Конора полностью пробудиться. Горло пересохло от жажды.

«Основной инстинкт любого человека — выжить, — как-то говорил ему Виктор. — И, следуя этому инстинкту, он в состоянии вынести почти все».

— Воды… — прохрипел мальчик и приподнял голову, чувствуя, как по лбу стекает сок подорожника.

Винтер поднес к его губам грубую глиняную чашку и потихоньку влил в горло воду. Для Конора вода имела вкус жизни, и вскоре у него уже хватило сил самому держать чашку. Он медленно сел и испустил благодарный вздох.

— А теперь ты должен поесть, — сказал Винтер. — Нужно поддерживать силы. Любая болезнь здесь может убить тебя.

Конор засмеялся, нервно вздрагивая. Как будто ему угрожает смерть от болезни! «Убойный баран» получил три фунта за каждодневное избиение его; вот это Конор вряд ли переживет.

Винтер вложил в руку Конора неглубокую миску.

— Что бы ни случилось с тобой и что бы ни произошло в будущем, никакие молитвы не помогут тебе, если ты будешь слаб.

Конор уступил и взял кусок тушеного, уже остывшего мяса. Вряд ли это блюдо выглядело аппетитным, даже когда было горячим. Мясо жесткое, с большой прослойкой сала и пережаренными краями. Но мясо давало силы, а силы — это то, что ему понадобится, когда он снова окажется в колоколе наедине с безумным «бараном».

— Теперь, — сказал Винтер, — расскажи, что произошло сегодня. Тебя принесли сюда на доске. В первое мгновение я даже не мог нащупать пульс.

Конор с трудом жевал очередной кусок мяса, скользкий от жира и по вкусу похожий на резину.

— Они оставили меня в водолазном колоколе с одним из этих «Убойных баранов».

— Опиши его.

— Крупный такой. Просто огромный. Весь в татуировках. На костяшках пальцев Б.О.Л.Ь. и…

— Перечень расценок на груди, — закончил за Конора Винтер. — Отто Маларки. Он у них старший. Этот зверь избил столько людей, что и не сосчитать, а считать он умеет, в особенности когда речь идет о деньгах.

— Ему много заплатили, чтобы избивать меня каждый день. Вот как они хотят сломить меня.

— Простой, но эффективный план, — признал Винтер. — Поставить крупного человека избивать мелкого. Эта тактика срабатывала всегда, даже с Наполеоном.

Конор отпил еще воды. Теперь, когда ощущения вернулись, он чувствовал в ней привкус селитры.

— Должно же быть что-то, что я могу сделать.

Винтер задумался, приглаживая повязку на глазах длинными пальцами пианиста.

— Эта проблема важнее, чем все те неприятности, справляться с которыми я собирался научить тебя. С Маларки нужно разобраться, если хочешь выжить, юный Конор.

— Да, но как?

— Тебе нужно отдохнуть. Ложись и вспоминай свои сильные стороны. Используй все, чему тебя когда-либо учили. У тебя наверняка бывали мрачные часы, когда ты лелеял мечты о насилии; сейчас самое время припомнить их. У тебя должны быть таланты; ты высокий, сильный мальчик.

— Ну, допустим, у меня есть таланты. И что тогда? — спросил Конор.

— Еще один простой план. Даже древнее первого. При следующей встрече с Маларки ты должен немедленно убить его.

«Убить его!»

— Не могу. Я никогда…

Винтер мягко улыбнулся.

— Ты славный парень, Конор. Добрый. Убить человека — эта мысль ненавистна тебе.

— Да. Я не из тех…

Винтер предостерегающе поднял палец.

— Мы все не из тех. Выживание — основной инстинкт. Ты восприимчив, так мне кажется, поэтому я могу помочь тебе на пути к убийству. Лишившись зрения, я стал специалистом в воссоздании образов у себя в голове. Могу видеть концертные залы своей юности. Требуются лишь время и сосредоточенность, чтобы картинка приобрела законченный вид. Каждое обтянутое бархатом кресло, каждый софит, каждый позолоченный ангел. — На несколько долгих мгновений Винтер затерялся в своем красочном прошлом; потом звуки и запахи Малого Соленого разбили вдребезги возникший перед его мысленным взором образ. — Тебе нужно сделать вот что: закрыть глаза, вообразить человека, загнавшего тебя сюда, и использовать ненависть к нему, чтобы пробудить в себе инстинкт убийцы.