Книга Не выходи из дома, страница 101 – Сьюзен Льюис

– Вроде нет, даже не уверен, что когда-либо видел их.

Дженна посмотрела на сестру и мать.

– Ну, мы знаем лишь то, – сказала Ханна, – что с девочкой творится что-то странное, но не думаю, что удастся выяснить подробности, пока ее не отпустят из больницы.

– Думаю, мне пора, – сказал через пару часов Джек.

Ричард ушел не так давно, как и Кей, и Ханна. После этого Джек и Дженна укладывали младших спать, что заняло больше времени, чем обычно.

Уловив его отчаяние, Дженна успокоила:

– Она придет в себя.

Он кивнул и потянулся за курткой.

– Что ты думаешь о частном обвинении? – спросила она, пока Джек одевался. – Я знаю, что ты высказался «за», но после этого никак не комментировал.

– А что тут скажешь? Ты уже все решила. Если Пейдж захочет, то нужно так и сделать.

– «Но»? Я чувствую, что есть какое-то «но».

Джек на минуту задумался, решая, стоит ли продолжать, а потом произнес:

– Хорошо, я думаю, что вся эта тяжба нужна тебе, чтобы доказать себе и остальному миру, что ты замечательная мать, которая готова на все, чтобы наказать обидчиков дочери. Проблема в том, что мы уже подвели ее, и все это понимают. Нас не было рядом, ни тебя, ни меня, когда она в нас нуждалась, и никакие судебные разбирательства этого, увы, не изменят.

Дженна смотрела на него в упор. Он сказал правду, которую она упорно не замечала, и правда ей не понравилась.

– Ты сама спросила, – буркнул Джек.

– Ты прав, – в конце концов сказала Дженна. – Я поставила во главу угла себя и свою жажду мести и все еще готова ради мести на все что угодно, но обещаю, что ничего не произойдет, если Пейдж не захочет.

Все еще глядя Дженне в глаза, Джек проговорил:

– Я не сомневаюсь в тебе. И для справки: ты замечательная мать.

Дженна не согласилась, но решила перевести все в шутку:

– Моя очередь сказать, что ты замечательный отец?

Его глаза снова затуманились.

– Мы оба знаем, что это не так, поэтому давай не будем.

– Но раньше ты всегда был замечательным отцом.

– Пока все не испортил.

Когда Джек повернулся, чтобы уйти, Дженна спросила:

– Мне показалось или я слышу сожаление?

Стоя спиной к ней, он ответил:

– Я всегда буду жалеть, что сделал тебе больно.

– Но сделаешь больно снова?

В конце концов Джек обернулся.

– Я попробовал все уладить иначе, – признался он.

Дженна сглотнула и улыбнулась сквозь боль. Несмотря на все, что им только что пришлось пережить, Джек все равно предпочел быть с Мартой, а не с ними.

– А вы с Ричардом?

– Мы друзья.

– Он вроде хороший парень.

– Я не жду твоего одобрения.

– Прости, я не хотел, чтобы так прозвучало.

Какое-то время Джек торчал у двери, глядя куда-то в сторону, словно хотел еще что-то сказать, но не знал как.

– Мам! – внезапно захныкал сверху Уиллс. – У меня зубы болят!

Они переглянулись, Джек поднял одну бровь, взял ключи от машины и попрощался:

– Я позвоню завтра.

* * *

Два дня спустя Дженна сидела в святая святых – в кабинете директора школы, глядя на Оливию Мастерс поверх композиции из засушенных цветов. Также присутствовали мистер Чарльз, мисс Уиллис, занимавшаяся пасторским попечением ^[58] в школе, и элегантно одетая дама, которая представилась как Джудит Мерчант, тетя Оливии.

Вчера ближе к вечеру раздался звонок, и Дженну пригласили на встречу, которая должна была стать толчком к осуществлению так называемого восстановительного правосудия.

– Но я думала, что восстановительное правосудие подразумевает встречу с кем-то лицом к лицу, – запротестовала Пейдж, когда мать рассказала ей о предстоящей встрече. – Почему же я не могу присутствовать там?

– Пока что я знаю лишь то, что Оливия на данном этапе попросила, чтобы присутствовала только я, но это начало, уверена, по ходу включат и тебя.

– А папа? Он пойдет?

– Нет, только я.

– А кто еще там будет?

– Пока не знаю.

Сейчас Дженна смотрела на бледное, почти прозрачное лицо Оливии, уловив ту натянутость, с которой девушка держалась – сидела с такой прямой спиной, словно линейку проглотила, сцепив руки на коленях, – и не могла не заметить, насколько отчужденной она кажется. Определенно, очень красивая девушка, с копной блестящих светлых волос, струившихся по плечам, и идеальным овалом лица. Но, время от времени ловя взгляд ее миндалевидных глаз, Дженна понимала, что внутри за этим фасадом – пугающая пустота.

Пустая и жестокая?

Вероятно, с суицидальными наклонностями.

Когда все заняли свои места, мистер Чарльз открыл «слушания»:

– Оливия хочет объяснить свою роль в случившемся с Пейдж. Когда вы услышите, миссис Мур, то, что она собирается рассказать, уверен, вы поймете, какая недюжинная смелость потребовалось, чтобы прийти сюда. – Он обратился к Оливии: – Если захочешь все прекратить, просто скажи.

Оливия так и сидела, потупившись, и еле заметно кивнула.

Дженне не особо понравилось то, что с девушкой, пытавшейся убедить Пейдж свести счеты с жизнью, так носятся, как будто это она жертва, и Дженна одарила Оливию ледяным взглядом. Наверное, она и правда была чьей-то жертвой, раз пыталась убить себя.

Джудит Мерчант шепнула что-то на ухо племяннице. Что бы это ни было, слова тети заставили Оливию содрогнуться, а потом она снова кивнула.

– Моя племянница просит меня говорить от ее имени, – обратилась Джудит к Дженне. – Если у вас будут вопросы, то мы будем рады по возможности ответить.

Дженна переводила взгляд с Оливии на ее тетю и обратно и размышляла, почему родители Оливии не явились на встречу, чтобы оказать дочери поддержку, в которой та так явно нуждалась.

– Причины, почему Оливия подружилась с вашей дочерью под вымышленным именем, – начала Джудит, – довольно сложны, но, полагаю, их несложно понять. – Она умолкла на минуту, сжав руку племянницы. – Она выделила Пейдж, потому что завидовала ей.

Дженна растерялась.

– Объясню, – продолжила Джудит. – У Пейдж было все, о чем Оливия всегда мечтала. Хорошенькая, популярная, умная, умеет находить общий язык с другими, чего всегда так хотелось Оливии, но ей не хватало смелости попытаться.