Онлайн книга «Случайный билет в детство»
Мы уже шли к выходу по главному коридору, как со звонком школа взорвалась диким и радостными криком, который вместе с ребятнёй младших классов выплеснулся из кабинетов в школьные коридоры. Счастливая малышня, от осознания того, что все уроки наконец-то кончились и целых три месяца они не будут ничего учить, с криком: «Ура!» понеслась к выходу. Толпа ребятни быстро увеличивалась и набирала скорость. Она была похожа на сёлевый поток, вперемешку со снежной лавиной, а ещё на штурмующих Зимний дворец матросов, только бегущих в обратную сторону. Олег, как более опытный, сразу отпрыгнул и прирос к стене, а меня этим потоком подхватило и поволокло на улицу в первых рядах. Удачно вырвавшись, перевёл дух и, стоя около колонны, стал поджидать Савина. А из школы вылетали ученики и, не останавливаясь, бежали дальше. Они мчались сломя голову, как будто их сейчас схватят и опять засадят за парту на всё лето. На миг показалось, что сейчас этот поток иссякнет и вслед ему выкатится глобус, как в одной из серий «Ералаша». Похоже, я был единственный, кого вынесла на себе малышня. Остальные ребята нашего класса выходили сами. Наконец появился Олег с слегка ошалевшим видом. – Чуть не затоптали! – Савин бросил пустую сумку рядом с колонной и начал отряхивать брюки. – Сами такими были, – и показываю на его левую штанину, где четко отпечатался след от ботинка, – по тебе кто-то потоптался. – Ага, – смеётся Олег, – это мамонты из четвёртого «А». Правильно нам на биологии говорили – даже лев уходит с пути несущегося стада антилоп. – Так антилоп или мамонтов? Ты уж определись, лев затоптанный. – Какая разница? Бегут как антилопы, а топчутся как мамонты. – Олег пытается стереть отпечаток, но след все же остается. – Фиг с ним, так дойду. Оглядываемся на школьные двери. В этот момент выходят Зеленина и Морозова, как-то угадав ослабление потока младших классов. – А вот и твоя любимая сеньорита… – говорит Савин и успевает увернуться от подзатыльника. – А чо? Марина глянула в нашу сторону, попрощалась с подругой и подошла к нам. – Серёж, давай прогуляемся? – Давай, – опережает меня Савин, сводя зрачки к носу. Клоун! Но Марина на него и не смотрит. – «Па-адумаешь!» – бормочет он. Медленно идём вдоль школы. Олег плетется следом. – Это моя записка была, – сказала Марина, – ну, та где про встречу… – И твой стишок, – киваю я. – Как ты догадался? – сделала удивленные глаза она. – Я не хотела, чтоб ты сразу после уроков куда-нибудь ушел. – Зачем такие сложности? Можно на перемене сказать. Марина идёт рядом, за ней Олег. Вижу, как Савин делает большие глаза и губами имитирует поцелуй. Показал ему кулак. В ответ он изображает пантомимой движение прочь, но потом все-таки опять идет следом. – Прогуляемся по скверу, – предлагает Марина. – Давай. Олег молча пожимает плечами и оглядывается. Свернули за школу и прошли к забору. В этом месте не хватало нескольких досок. Через эту дыру мы и проникли в сквер. Пропуская Марину, заметил, что Савин все-таки куда-то тихо свинтил. Тактичный у меня друг. Марина тоже замечает, что Олега нет, и тут же берет меня за руку. Эти гормоны меня когда-нибудь доконают. Спокойно, Вязов, спокойно. А Марина тянет дальше по тропе. Идём под ручку вдоль забора. Тропинка петляет между деревьями и кустарником. Тут будто островок природы в большом городе. Тишину нарушает только птичий щебет и еле слышный шелест листвы. Моё смущение потихоньку уходит, но все равно иду и молчу, как бука. Никогда со мною такого не было, а Марина как будто чувствует это и улыбается, ещё больше смущая меня. – Хорошо тут, – говорит она, – я здесь по вечерам с Чарли гуляю. Чарли – это американский кокер-спаниель. Очень симпатичный кобелёк абрикосового цвета. Приветливый и ласковый, хвост с мизинчик постоянно пропеллером вертится, когда пес встречает знакомых людей. А если очень хороший друг встретится, то Чарли от радости может и счастливую лужу напустить. Мы вышли к полянке с беседкой. – Это здесь ты с Громозекой дрался? – спрашивает Марина. – Да, именно тут. Она отпускает мою руку и медленно обходит поляну. Останавливается около яблони. – А нож… правда был? Врать ей совсем не хочется, даже во благо, поэтому киваю. – Был. Я подобрал полуметровую палочку и начал крутить её пальцами. И почему я так робеть начал? – Страшно было? – Конечно. – Странно, а я думала, ты ничего не боишься. – Нет, человек всегда боится. Страх – это такая защитная реакция. Но его надо перешагнуть, тогда, кажется, что страха нет. Так что все боятся. Даже сам Громозека боится. – Ну да, – улыбается Марина, – после всего-то… Из кустов сирени, что росла рядом с яблоней, чинно вышел большой рыжий котяра и остановился, глядя на нас. – Кис-кис-кис, – присев, позвала его Марина. Но кот вдруг злобно прошипел и кинулся под куст сирени. – Вот видишь, – смеётся Зеленина, – тебя теперь все боятся. – А ты? – Нет, – она поднялась и шагнула ко мне, – я нет… – …ко мне!…! – Заорал кто-то за беседкой матом. Раздался громкий лай и опять трехэтажный мат. Почувствовав недоброе, я сказал: – Марин, пойдём-ка отсюда. Но не успели мы сделать и шага, как за беседкой заорали: – Фу, Рекс, фу, ну куда ты прёшься? Потом кусты рядом с ней зашевелились, и из веток показалась огромная черная овчарка. За ней, держась за в струну натянутый поводок и ругаясь, появился… Громин. Он ещё раз «фукнул», затем посмотрел на нас, его брови поползли вверх, а на губах заиграла улыбка. – Какая встреча! – воскликнул он, а черная овчарка нацелила на нас свои пирамидки ушей. – З-здравствуйте… Андрей М-михайлович… – пролепетала Марина. Я стоял молча. Андрей Михайлович, значит? Не знал, да и плевать, как его зовут. Плохо, что Громин с собакой, пусть на поводке, но что ему мешает снять его? Просто так не убежать. Я знаю, как противостоять собаке. Учили как-то. Но я сейчас не сорокалетний мужик, а подросток, и рядом подруга, которую не бросить. Бывший физрук одернул овчарку и скомандовал: «сидеть». Собака, не отводя от нас взгляда, медленно села. А Громин немного посмотрел на меня, перевёл взгляд на Зеленину. – Вот так повезло мне, только одного не хватает… Он намотал поводок на правую кисть, второй перехватил её в полуметре, довольно подергав его, затем сделал маленькую петлю и выразительно посмотрел на меня. – Ну что, сучонок, – скривил в усмешке рот, демонстрируя петлю, – теперь поговорим по душам? |