Онлайн книга «Без обратного адреса»
В своем нервном блуждании по приемной он несколько раз натыкался взглядом на висевшие на стене в рамке оттиски корректуры. Первые страницы первого издания «Шага винта», знаменитой саги Томаса Мауда – самого известного автора «Коана». Просмотрев начальные фразы, он прочитал их вслух. – Простите, вы мне? – Давид обернулся. Эльза вопросительно глядела на него. – Простите, я нечаянно прочел вслух. – «Шаг винта»? – Да. – Вы не первый, кто так сделал. Я заметила, что люди, пока здесь ждут приема, очень часто подходят и читают начало вслух. – Великая книга. Эльза неловко заерзала на стуле и быстро отвела взгляд. Давид озадаченно уставился на нее. – Вы ее читали? – спросил он. – Нет, – ответила Эльза, – пока не успела. Давид усомнился. Книгой Мауда зачитывались девяносто миллионов человек во всем мире – не успела к ним примкнуть только Эльза, секретарь того самого издательства, в котором печатается Мауд. Странно, что ее не прочитал человек, причастный к литературе. «Шаг винта» был «Властелином колец» XXI века, а сам Томас Мауд в мире жанра фэнтези был тем же, чем Агата Кристи – в детективе. Более того, Мауда читали и те, кто не жаловал его жанр. Давид встречал даже таких, которые прежде вообще чтения избегали. Написать шедевр непросто. Но Томас Мауд это сделал. – Просто не верится. – Давид улыбнулся секретарше. – Да, вы знаете, мне все советуют… но я, как сюда устроилась работать, постоянно занята. У сеньора Коана плотный график, у меня минуты свободной нет. Домой такая прихожу, что уже не до чтения. – Понимаю. Значит, не читали? Я вам завидую. – Вы ж сказали, что вам понравилось! – Завидую вам, потому что хотел бы, но больше не могу прочитать ее в первый раз. – Вот, значит, как сильно она вам понравилась… – Есть книги, меняющие жизнь. Для меня «Шаг винта» стал одной из таких. Знаете, сколько миллионов экземпляров продано? – Знаю. Девяносто. – А каким был самый первый тираж? – Нет. – Менее пяти тысяч. Менее пяти тысяч, – взволнованно повторил Давид почти по слогам. – Продажи росли медленно. Но всякий, кто прочитал книгу, говорил о ней своим знакомым, и те тоже читали, восхищались и рассказывали в своем кругу, как им понравилось. Так и вышли сто изданий. Ее перевели на семьдесят языков. – Вы здесь тогда уже работали? – спросила секретарша. – Нет, и думаю, что никого от тех времен в издательстве не осталось, кроме самого Коана. – Откуда же вы знаете? – О «Шаге винта» ходит множество легенд. Я узнал о них сразу, как стал тут работать. – А какие легенды? Эльза становилась все оживленнее. Можно было подумать, что Давид пришел не по делу, а чтобы ее развлечь. Он придвинул стул поближе к столу, наклонился к ней и, понизив голос, произнес: – Знаете, почему Коан настаивает, чтобы все читали рукописи из самотека? – Нет… может, бюро по отбору рукописей перегружено и не справляется? – Потому что «Шаг винта» пришел к нам по почте, в самотеке, и как раз когда издательство было на грани разорения. Коан лично читал все присланные рукописи. Говорят, он прочитал «Шаг винта» и, опередив всех, купил на него права. А вам известно, что он заложил квартиру, чтобы получить кредит на первое издание в пять тысяч экземпляров? – Рискованный шаг. Как же он отважился? – Если бы вы прочли роман Мауда, то поняли бы. Не книга, а финансовый рог изобилия. Но и это еще не все. – А что еще? – Эльза тоже наклонилась к Давиду, и лица их едва не соприкоснулись. – Думаю, вы все равно скоро узнаете. – Что? – Томаса Мауда, кроме Коана, никто никогда в глаза не видел. – Да… я вроде читала, что он никому не дает интервью. – Не в интервью даже дело, – возразил Давид, – а в том, что неизвестно, кто он такой. Даже адреса ни у кого нет – только у Коана лично. Вы вот видели здесь Томаса Мауда? – Нет. Значит, он связывается только через Коана? А почему? – Писатели вообще народ странный. Вероятно, Томас Мауд просто хочет сохранять инкогнито и заключил с Коаном такой договор. Это наиболее правдоподобно из всего того, что о нем говорят. А говорят разное – от предположения, будто таинственность Мауда не более чем рекламный трюк, до допущения, что автор просто умер, дописав роман. – Вообще странно для писателя скрываться, правда? – И до него многие знаменитости сторонились публичной жизни. От Сэлинджера, автора «Над пропастью во ржи», до Томаса Пинчона. – Но зачем? – Да ведь от людей порой просто на стенку лезешь. Толкину читатели звонили в любое время дня и ночи рассказать, в каком они восторге от его «Властелина колец». Находились и такие, что тайком проникали в его оксфордский дом, надеясь стащить там что-нибудь на память. И все же я думаю, что причина отшельничества многих писателей совсем не в навязчивости людей. – А в чем же? Давид просто не знал, что и думать об этой женщине. Как Коан умудрился найти секретаршу, которая совсем ничего не знала ни об издательстве, ни о его гордости – «Шаге винта»? Она сидела на рабочем месте, к нему, естественно, стекались все издательские новости, именно ей первой становились известны местные секреты. А может, догадался он, Коан искал как раз такую, как она, – нелюбопытную простую женщину без особого интереса к внутренним делам издательства. – Ну, порой необходимо одиночество. Люди бегут от толпы. Писательство – дело непростое, тонкое, требует уединения, страдает от настырного внимания людей. – Теперь понятно, почему Мауд пробуждает у людей подобный интерес. – Да. И не будем забывать, что первые пять книг его саги просто великолепны. – Но она еще не закончена… – Мы издали пятую из семи заявленных автором, но мне кажется, что единственный человек, который точно знает, сколько их будет, это Коан. – Да, мне надо все-таки прочитать ее. – Обязательно. Хотя бы потому, что именно эта книга спасла издательство, в котором мы с вами работаем. – Подумать только, какая-то книга может так повлиять на жизнь! – Она не какая-то. Когда прочитаете, то поймете, что она влияет на вас, как уже повлияла на миллионы людей. – А вы не преувеличиваете, сеньор Перальта? – Нет. Разве с вами так не бывало, что прочитанная книга словно говорила вам что-то… совсем как живой человек? – Никогда. – Со мной тоже не случалось, – признался Давид, – до тех пор, пока я не прочитал «Шаг винта». Вот почему я завидую вам. Ведь вам еще предстоит ее прочитать. |