Онлайн книга «Венец Гекаты»
|
Он снова, на этот раз сам, переписал злополучный текст и опять углубился в его изучение. Лиза с сочувственным интересом наблюдала за тем, как он морщил лоб, пыхтел, сосредоточенно тер переносицу, почесывал кончик носа… все эти действия, по-видимому, должны были стимулировать умственную деятельность. После нескольких минут такого гримасничанья Старыгин поднял голову и тяжело вздохнул. — Ну как, до чего вы додумались? — поинтересовалась девушка. — Чего-то мне не хватает, — признался Старыгин. — Какие-то обрывки слов складываются, но в целом выходит бессмыслица. — Ну, может быть, здесь и нет никакого послания… — проговорила Лиза, достав из сумочки зеркальце и тюбик помады и поправляя макияж. — Может быть, это действительно всего лишь мелодия. — Постойте! — воскликнул Старыгин и внезапно вырвал зеркальце из рук девушки. — Что это вы… — начала Лиза возмущенную фразу, но не закончила ее, поскольку поняла, что Старыгин вовсе ее не слушает: он поднес зеркальце к листку с записью и зашевелил губами, как будто что-то читая. — Вот оно! — проговорил он наконец, возвращая девушке зеркало. — Простейший шифр, как же я не догадался? Каждое слово разбито на две части, первая часть написана справа налево, так что читается в зеркале, а вторая часть записана обычным способом, слева направо! — И что же вы в результате прочли? Старыгин произнес чеканную латинскую фразу и тут же перевел ее на русский язык: — Великое сокровище, святыня первых христианских королей, драгоценность Людовика Святого, реликвия, дарованная королю-солнце, хранится… — Что же вы замолчали? — осведомилась Лиза. — Ведь дальше — самое интересное! — В том-то и дело, что дальше ничего нет! — с сожалением проговорил Дмитрий Алексеевич. — Дальше надпись кончается, точнее — она оборвана! — И он показал девушке нижний край найденного в тайнике листка. Действительно, листок был разорван, нижняя его часть отсутствовала. — Ну вот, так всегда и бывает, — вздохнула Лиза. — Все заканчивается на самом интересном месте! — Он здесь! — Принцесса Роган схватила молодую королеву за руку и потащила за собой. — Он здесь! Хорошо, что ты пришла! — У нашей милой принцессы опять видение! — проговорил, не вставая с канапе, маркиз де Водрейль. — Мадам, не пора ли отвести во дворце специальное крыло для призраков? Не обращая внимания на колкости маркиза, принцесса вела Марию-Антуанетту к двери музыкального салона. — Он здесь! — повторила она, распахнув дверь и остановившись на пороге. — Где… — проговорила королева, мягким изгибом русых бровей изображая легкое недовольство. — Тсс! — Принцесса Роган поднесла палец к губам. — Неужели ты не видишь? И тут королева увидела его. Кардинал сидел на табурете, обитом золоченой испанской кожей, перед резным клавесином. Рукава кардинальского облачения свободно спадали с его красивых смуглых рук. Он был красив той тонкой, изысканной красотой, которую приобретают в старости умные и решительные мужчины. И он был так похож на свой портрет — тот самый, что висел в малом кабинете Луи… Острая бородка клинышком, пышные усы, тонкое, выразительное лицо, соединяющее в себе глубокое понимание человеческой природы и умение повелевать… — Боже! — прошептала королева, невольно сжав руку своей подруги. — Но это… это действительно он!.. Красный кардинал! Жан Арман дю Плесси де Ришелье! — А ты мне не верила! — По красивому лицу принцессы пробежало облачко. — Смотри… Мертвый кардинал поднял руки еще выше, алые рукава упали до локтей. Он откинул величественную голову, уронил руки на клавиши инструмента и заиграл. Мария-Антуанетта никогда не слышала такой музыки. В ней не было ничего от тех легкомысленных пасторалей и мадригалов, которые часто исполнялись придворными музыкантами, не было даже намека на ту легкую куртуазную музыку, которую принесли ко двору галантные итальянцы из свиты кардинала. Это было вообще не похоже на музыку: это было похоже на нервный припадок, или угрызения совести, или на ветреную осеннюю ночь — словом, на все то, что молодая королева на дух не выносила… — Что это? — испуганно прошептала Мария-Антуанетта. Она повернулась к своей подруге. Лицо принцессы буквально светилось. Она не сводила глаз с призрачного кардинала, грудь ее высоко вздымалась под кружевным лифом платья, бледное лицо покрылось пятнами лихорадочного румянца. — Неужели ты не понимаешь, Туанетта! — прошептала она, порывисто схватив королеву за руку. — Это музыка оттуда, из-за покрова небытия! Кардинал приоткрыл для нас завесу вечной тайны! Мария-Антуанетта прижала ладони к вискам: — Это невозможно! Я не в силах переносить такую какофонию! Прикажи, чтобы мне принесли нюхательную соль, от этой потусторонней музыки у меня разболелась голова! — Подожди еще минуту, Туанетта! — воскликнула принцесса с болезненной горячностью. — Разве можно беспокоить души мертвых нашими земными заботами? И потом, он еще не доиграл до конца! Кардинал снова опустил руки на клавиши, и из-под его пальцев донесся какой-то немыслимый, мучительный, пугающий аккорд — да и не аккорд вовсе, а противоестественное, чудовищное, болезненное сочетание звуков… В следующее мгновение мучительная музыка замолкла, и человек в красной мантии растаял, растворился, словно его и не было… да, впрочем, правда ли он был здесь? Мария-Антуанетта огляделась по сторонам, как будто проснувшись от тяжелого сна. — Что это было?.. — пробормотала она, наморщив высокий лоб и проведя пальцами по глазам. — Мне показалось, что… — Тебе ничего не показалось! — жарко выдохнула принцесса. — Ты видела, видела и слышала! Для нас ненадолго приоткрылась дверь иного мира… я уверена: покойный кардинал явился именно для тебя! Он хотел тебе что-то сообщить и не нашел другого способа, кроме этой удивительной мелодии… — Но этого не может быть! — запротестовала здравомыслящая королева. — Я, должно быть, просто устала… Ей было очень трудно признать, что она только что столкнулась с чем-то непостижимым. Воспитанная в практичных и приземленных правилах венского двора, она не допускала существования явлений и предметов, выходящих за рамки традиций и приличий, за границы обыденности и здравого смысла. Она охотно признавала право на видения за своей экзальтированной подругой, причем относила эти видения на счет больных нервов принцессы Роган, а еще больше — на счет ее несчастливой семейной жизни. Принцесса страстно любила своего мужа, тот же не ставил ее ни в грош, постоянно помыкал ею, оскорблял ее. Немудрено, что несчастная принцесса искала утешения у мертвецов. Но чтобы сама Мария-Антуанетта увидела привидение… Жужу, собачка принцессы, уселась посреди персидского ковра и тонко, жалобно завыла. |