Онлайн книга «Женщина и доктор Дрейф»
|
правда, очень счастлива, потому что я встречаюсь с замечательным молодым человеком, и он так добр и нежен со мной, и мы собираемся вскоре пожениться и создать маленькую семью, чтобы жить друг с другом вечно, как хорошие супруги и родители, но время еще не приспело для этого, и мы, к сожалению, однажды случайно, как доктор понимает, допустили маленькую неосторожность, и некие люди, чьи имена я не хочу называть, отправляют меня к доктору с сомнительной репутацией, в его кабинете я, растянутая, распахнутая, лежу на деревянной лавке, а этот пьяный, седой мужчина за невероятную высокую плату пихает отвратительный и очень грязный инструмент в самые сокровенные части моего тела, уверяя меня, что крови почти не будет и совсем не будет больно, только крови много, доктор, и мне больно! Женщина как ни странно рассмеялась: — Да, кровь идет много дней и ночей, я никогда не думала, что в одной женщине может быть столько крови, а я делаюсь все слабее, бледнее, пассивнее, я чувствую себя так странно, доктор… голос ее снова стал дрожащим, как пламя угасающей свечи в пустых темных залах больничного здания. Она взялась за лоб, закрыла глаза и действительно мгновенно побледнела как мел, да, Дрейф почти испугался за ее жизнь, когда увидел такое внезапное изменение, даже губы ее приобрели болезненный оттенок земляного червя! — Все выглядит таким необычным, если смотреть из кровати в доме родителей, где я лежу, им хотелось бы совсем отринуть меня, да духа не хватает, я дрожу и мерзну, но все-таки у меня сильный жар, а мой добрый, нежный, любящий жених склоняется надо мной, да, вот его лицо с крючковатым носом, косо сидящие глаза, волосы и искривленные губы, именно так он и выглядел, когда улыбался мне, как сам Бог отец, в саду с пряностями! Она с закрытыми глазами подняла и вытянула руки. — И он плачет, доктор, слезы его капают на мой раскаленный, покрытый каплями пота лоб, тот, кто должен был стать моим мужем, но так и не станет, потому что я вскоре после этого умру, он плачет так, что сердце разрывается, ни на минуту не отходит от меня, и что же с ним без меня будет, что будет с детками, которых мы вместе произвели бы на свет, так им теперь и висеть вечно в виде мелких плодов в разных садах по всему миру, а сейчас все это вдруг в далеком будущем! Она открыла глаза, и одновременно к лицу ее прилила кровь. — Милая барышня, я не знаю, разумно ли вообще приплетать сюда будущее! Дрейф и вправду попытался остановить ее, но было поздно, она уже совсем разошлась: — Вокруг очень грязно и темно, земля покрыта слоем неплодородного шлака, вся растительность и большинство животных уничтожены, выжили только кузнечики, тараканы и мухи, города громоздятся словно огромные вавилонские термитники до самого свинцово-серого неба, где теперь никогда не видно ни солнца, ни луны ни звезд, маленькие, болезненно съежившиеся человечки живут здесь короткое время и работают на измор в огромных фабричных комплексах, которые изрыгают ядовитый дым, оседающий серо-черным налетом глубоко в мозгу людей, как раз там, где расположен центр снов, доктор, он блокирует эту область в мозгу — и люди теряют способность видеть сны по ночам, никто не видит снов, все живут словно в неосознанной тьме, отрезанные от своего внутреннего мира и от прошлого, до того самого дня, когда я вдруг вновь рождаюсь, а во мне, доктор, каким-то чудом еще сохранилась способность видеть сны, и в этом умирающем, лишенном снов мире я вскоре становлюсь оракулом, я вижу, как сижу на громадном троне и все властители умирающей земли совершают ко мне паломничество, чтобы услышать, что я видела ночью во сне, да, люди толкуют мои сны, всячески расшифровывают и думают, что могут постичь мудрость этих снов, ведь в них сохранились остатки памяти о человеческом прошлом и когда-то живой земле, а я говорю со всеми, доктор, со знатью и с людьми низкого звания, с бедными и богатыми, я — очень маленькая, бледная, больная несчастная девушка, которой снится все человечество в то время, как земля умирает, но это уже другая история, ее я расскажу во время следующего сеанса! В ящике письменного стола Дрейфа, в передней, на трех церковных башнях в городе Триль часы все шли и шли. Проходили секунды, и женщина изо всех сил старалась успеть выдавить из себя последнее, до того как истечет время… — Иногда я старая, а иногда молодая, иногда я живу долго и у меня много детишек, которых я от всего сердца люблю, у меня есть и дом и садик и муж, который мне бесконечно дорог, и я всем этим очень довольна, а иногда мне хочется заняться чем-то другим, доктор, открывать новые страны, но там вечно болтается какой-то тупой мужичонка в больших очках и с седыми волосами торчком в странно наклонной комнатушке, который утверждает, что это совсем не естественно и что меня нужно усыпить лекарствами, чтобы половой зов не прорвался на поверхность и не опутал бы его прочными нитями как паук, и люди говорят, что я слишком слабая, слишком глупая, слишком хилая, что мои переживания, связанные с родами на глинистых полях, и вонючими больничными койками, и сожжениями на кострах, и проституцией, не подходят для литературной формы и посему не представляют большого интереса для публики, что они не годятся и для живописи, потому что изображают одних только женщин, да, люди придумывают всякие глупости… А иногда я невероятно богата, особенно один раз! Она закрыла руками рот и издала ясный, переливчатый, очень довольный смешок: — Да, это действительно смешно. Хотя в следующий момент я вдруг до того бедна, что вынуждена продавать свое тело за гроши мужикам, которые потом избивают меня до смерти или просто предпочитают разрезать меня на куски и убить, |