Онлайн книга «Рождение Контролера»
Она сказала торопливо: – Успокойся, только успокойся. Конечно, да. Но… – Что за «но»? – Вся жизнь, – сказала она, – компромисс, ты сам это твердил. – Я? – Ты, – заверила она, – или Ленин, не помню точно. А то и Карл Маркс, у меня вы все трое в одном, как кто-то совсем страшный, о котором попы говорят… – Спасибо, – буркнул я, – хотя да, лестно. – Вспомни, – продолжила она настойчиво, – дело это абсолютно новое, я даже не верила, что тебе удастся такое пробить на самом верху. У тебя много противников прямо здесь же, в ГРУ, не давай им повода! – Но когда это слоны садятся на шею? Ступеньки привели в обширнейший подвал, дальняя стена теряется в полутьме, а перед нами оказались открытыми кабинки для стрельбы в сторону смутно белеющих на той стороне подземелья мишеней. – Чего тебе стоит пострелять для галочки?.. – спросила она недовольно. – Мужчины же любят стрелять по каждому поводу и вообще без повода! – Не люблю, – сообщил я. – Да ладно! Зато покажешь, что с Главным Управлением взаимодействуешь. Это снимет некоторые вопросы и… обвинения. Где же Автандил?.. Ладно, пока его нет, потренируйся. Она сунула мне свой пистолет в руки. – Куда стрелять? – спросил я. – Давай вон в ту, – предложила она. – Погоди, подгоню поближе… За моей спиной потыкала кнопки на стене, тихо зажужжало, мишень поехала в мою сторону. – Давай, – сказала она. Я выстрелил несколько раз, нарочито укладывая пули по краям мишени так, чтобы не попали даже в круг, не то что в яблочко. Ингрид фыркнула. – Никуда не годится! Попробуй вот так… Мишень по ее команде начала отодвигаться, отодвигаться, наконец отползла на предельную прицельную дальность. Я вздохнул, дострелял остаток обоймы. Ингрид всмотрелась в окуляр, сердито буркнула: – Ничего не понимаю. А ну давай еще! Я пожал плечами и, чтобы поскорее закончить с этой ерундой, в темпе вставил другую обойму и выпустил остальные патроны. Из дальней комнатки вышел подтянутый мужик в гражданском, ага, так я и поверил, тоже мне гражданский, такого как ни переодевай, по харе видно, что совсем не скрипач из Ла Скала. И даже не виолончелист. Я бы назвал его боевиком, если бы это было не в Москве, очень уж характерный типаж. Мозг, радостно виляя хвостом, моментально раскрыл передо мной его досье, куда вписаны операции в Афганистане, Сирии, Йемене и даже в Судане, а кроме двух наград, еще и два порицания за неподчинение приказу. Интересно, за такое серьезное дело, как неподчинение, взысканиям подвергнут не был, а снова принимал участие в боевых операциях, в отставку отправили только по ранению. Он всмотрелся в меня вроде бы равнодушно, но я уже знаю этот взгляд, как и походку, нарочито расслабленную, такой человек выглядит балдеющим туристом на отдыхе, но на самом деле готов в любой момент взорваться каскадом смертельных приемов. – Ингрид? – сказал он и посмотрел на меня. Она сказала быстро: – Ему нужно сдать норматив. – Простой? – поинтересовался инструктор. – Самый минимум, – ответила она. – Хотя, конечно, адаптация у него просто поразительная. Он взглянул на меня, снова поинтересовался у нее: – В каком смысле? Она указала взглядом в мою сторону. – Этот ботаник сперва вообще не мог пистолет в руках удержать. Потом не мог попасть в мишень. Вообще. Пули шли в потолок, в пол, в правую и левую стены… – Ну-ну? – спросил он с ленивым интересом. – Со второй половины обоймы половину положил в мишень. Он повернулся, всмотрелся в изрешеченный щит. – Гм, я бы сказал, ухитрился попасть и в центр. Она покачала головой. – Не ухитрился, Автандил. Последнюю обойму всадил в самое яблочко. Автандил подошел ко мне, я увидел на его лице удивление пополам с недоверием. – Ты подогнала мишень, чтоб стояла прямо перед ним? В двух шагах? – Напротив, – огрызнулась Ингрид. – Послала ее к той стене. На предельную для пистолетов дальность. Прицельную дальность. Он покачал головой. – Интересно… И что, раньше пистолета в руках не держал? Признавайся, парень, как у тебя получается? Я ответил с надлежащей интеллигенту скромностью и достоинством: – Я доктор наук. Профессор. Вы же понимаете, человеку даден интеллект, хотя мало кто им пользуется. Да и зачем он в нашем мире? Вы знаете, самый большой мозг был у неандертальцев, на двенадцать процентов больше, чем у нынешнего гомо сапиенса. А с того времени мозг постоянно усыхал и продолжает усыхать. Сейчас уже полтора кило, а будет еще меньше. Когда станет как у австралийских аборигенов, мы перестанем быть людьми… Пичалька… Но пока я им, знаете ли, иногда пользуюсь. Вот и сейчас… в общем, можно сказать, воспользовался, хотя коллегам не признаюсь, стыдно признаться, как я его употребил. Он смотрел непонимающе, Ингрид сказала торопливо: – Он доктор наук по нейрофизиологии. Знает, как адаптироваться быстро и даже очень быстро. Мы адаптируем мышцы, а он сперва мозги, это проще… Инструктор буркнул: – Ну кому проще, а кому… мне вот легче тренировать мышцы, хоть это и дольше, а мозги… дело темное. Я скромно улыбнулся, дескать, для доктора наук нет темных дел. Он вытащил из заднего кармана брюк смартфон, потыкал кончиком пальца. – Как фамилия? Ингрид сказала быстро: – Лавронов Владимир Алексеевич. Он закончил набирать текст, буркнул. – Готово. Норматив сдан, норматив принят… Если такой стрелок, пусть сразу оформят и лицензию. Я поинтересовался: – С правом на убийство? Он поморщился. – Лицензию на право ношения оружия. Скрытое. – Жаль, – ответил я. – А то бы я их всех поубивал. – Кого? – спросил он. Ингрид ответила язвительно: – Всех. Говорит, людей восемь миллиардов, а ему и одного хватает. – Миллиарда или себя? – Наверное, – ответила она, – себя. Экзамен на полигоне проходить не надо? – А что там? – спросил я. – Стрельба по двигающейся цели, – ответил он с некоторым злорадством, – прячущейся, в условиях недостаточной освещенности, маскирующейся, тест на скорость и реакцию… Уже передумали, профессор? |