Онлайн книга «Царство Прелюбодеев»
|
Травин сделал какой-то протестующий жест рукой и поднял удивленные брови. – Да-да, господин Травин, ни полиция, ни судебные, не иные контролирующие или попечительские органы ничего не знали о ваших, так сказать, «художествах». Вы отлично маскировались! Из вас вышел бы отменный шпион. Молчали, и запуганные вами, девицы. Но нашему Ведомству было известно все! В конце своей славной карьеры наш герой стал неравнодушен к юношам и занимался развратными действиями с двумя переростками-учениками из сиротского приходского училища… Умер случайно, попав под взбесившуюся лошадь. Вы согласны с обвинением, господин Травин? – Да, согласен, – обреченно прошелестел Травин. – Ничего себе, в славную компашку я угодил! Да, с этим дядей надо держать ухо востро, а зад попоной лошадиной прикрывать, иначе нельзя… – фыркнул Булкин. – Вы не в моем вкусе, господин хороший, – запальчиво ответил Травин. – Но-но-но, кто же вас ученых разберет? Сидит, сопит в тряпочку! Знавали мы таковских тихонь безглагольных! Вам сегодня нравится арбуз, а завтра вы за свиным хрящиком ручонку тянете. Уж лучше мы подальше от таких, да и зад при вас наклонить не отважимся, – язвил Булкин. – Итак, господин Травин, так же, как и предыдущая персона, приговаривается к прохождению учебных и практических занятий в Аду и наказанию за свершенные им грехи и прегрешения. Садитесь, Родион Николаевич. – Ну вот, мы и подошли к вам, милейший. Встаньте, господин Булкин! – проговорил Магистр с ухмылкой на губах. Высокий и полный Булкин поднялся с места. Он походил на нашкодившего школяра. Несмотря на серьезность ситуации, казалось, он готов выслушать все обвинения в свой адрес, а после легкомысленно сбежать на вольные луга, да под сень раскидистых дубрав. – Булкин Макар Тимофеевич, купец третей гильдии, двадцати пяти лет от роду… – стараясь говорить бесстрастно, произнес Виктор. – Я во вторую гильдию прошение подавал, – с гордостью встрял Булкин, – у меня же того, торговля-то сукнами хорошо шла… Две суровские [106] лавки я держал. – Я продолжу. Уроженец города Рязани. Умер во время кулачной драки. Был женат, имел двоих детей. Но регулярно изменял собственной жене. Посещал дома терпимости, участвовал в пьяных дебошах и развратных оргиях. Изнасиловал кухаркину дочь, модистку, десять белошвеек. Одна из них – Татьяна Колосова, впоследствии из-за позора, вынуждена была покончить с жизнью, посредством утопления. Имел восемь любовниц на стороне. Участвовал в тайной похотливой лотерее, где покупал себе малолетних крестьянок, сожительствовал с оными, а после бросал на произвол судьбы. Иначе говоря, прогонял их на улицу. Любовница по имени Христина Скудоумова была беременна от Макара Тимофеевича и совершила аборт. Ну вот, кажется, все… Вы согласны с обвинением, господин Булкин? – Танька не из-за меня утопла! – выпалил Макар. – Она плавать не умела, а в реку полезла, да туда, где дно плохое. – А вам не приходило в голову, отчего она, не умея плавать, вдруг в нее полезла? – Нет, не приходило. – Не оттого ли, что накануне вы с ней объяснение имели, в котором обругали ее матерно и сказали, что не любите? – Я что, всех, с кем сплю, любить должон? Я жену свою люблю и дочек. Зачем мне какая-то белошвейка кривая? – Отчего вы так-то не считали, когда соблазняли ее? – А шут его знает? Бесы путали! – Кого надо бесы не путают, а иные и самого беса вокруг пальца обведут… А Христина Скудоумова? – Я ее не заставлял аборт делать. Я мог бы, и помогать – дите растить. – Умертвили дите ваше. Акушерка пьяная за два целковых сделала свое дело. А ведь убиенный младенец был вашим единственным сыном. Он должен был стать в будущем известным врачом. – Вон оно как! А вы откуда знаете? А ну да… да… – Так вы согласны с обвинением, Макар Тимофеевич? – Согласен, – тихо проговорил тот. – Не слышу! Громче не можете? – Согласен, чего уж там! – почти крикнул он – Хорош гусь! – прошипела Екатерина Дмитриевна. – А ты вообще помолчи, проститутка тамбовская… – Таким образом, признав себя виновным по всем пунктам обвинения, господин Булкин переходит в разряд моих учеников и наказуемых. – Виктор немного помедлил. – И, кстати, Макар Тимофеевич, я попросил бы вас вывернуть правый карман. Вы имели неосторожность, подобрать обломленный сапфировый цветок в моем саду. – Он его сам и обломал! – наябедничал учитель словесности Травин. – Я видел. – Чего ты врешь, морда содомская? Чего бухвостишь [107] на меня? К таким, как ты, только и спроваживать детей для учебы! Правильно, что мою племяшку дома учиться оставили, а я – дурак еще против был. Подъехал бы к ней такой вот учитель словесности! Подкараулил бы возле забора! – налетел на Травина взбешенный Булкин. – И вообще, закрой хайло, не ломал я никаких цветков. – Прекратите, эту свару! Макар Тимофеевич, выкладывайте все из карманов. Во время учебных занятий нам предстоит поговорить с вами относительно такого греха, как «воровство». И хотя «воровство» не относится к категории «смертных грехов», однако же, по сути, является греховным деянием. Восьмая из «десяти заповедей» Всевышнего, написанная на каменных скрижалях, именно так и звучит: «не кради». Макар Тимофеевич, ничуть не смущаясь, вывернул оба кармана. В одном оказался недогрызанный хлебный сухарь, а в другом блестящий сапфировый цветок… Сухарь вернулся в карман хозяина. – Пожалуйста, он валялся, а я подобрал. Очень надо воровать у вас… – Переходим к последнему обвиняемому из вашей славной четверки, – торжественно произнес Виктор. Владимир внутренне сжался, лицо предательски покраснело. Трое остальных «прелюбодеев» теперь с интересом поглядывали в его сторону. – Итак, представляю: Владимир Иванович Махнев, уроженец Нижегородской губернии, дворянин, аристократ, владелец двух тысяч ревизских душ… Купец присвистнул в знак уважения. – … с юных лет замечен в блудском грехе и похоти, – продолжил демон, – будучи студентом Санкт-Петербургского университета, участвовал в дружеских попойках, на которые приглашались девицы легкого поведения. Излюбленным занятием Владимира Ивановича были групповые оргии с числом участников до десяти и более человек обеих полов… Переехав в фамильное имение, завел своеобразный «гарем» из местных крестьянок. С последними вступал в половые сношения изощренных видов, применяя сподручные предметы, коими являются искусственные, рукотворные фаллосы и другие прикладные средства. Применял садистские методы похотливого воздействия в виде порок, наказаний, связываний и прочее. Пользовался, так называемым, ныне устаревшим и патриархальным «правом первой ночи» с непорочными крепостными девицами, коих насчитывается более сотни. Многие из них беременели и избавились от плодов с помощью ядов и колдовских трав. Иные родили детей, но Махнев ни одного не признал по закону. Двое нагулянных мальчиков и одна девочка умерли, не пережив эпидемию холеры. Совратил и заставил заниматься похотливыми оргиями крепостного приказчика, по имени Игнат, последнего использовал как сотоварища в своих злостных деяниях. Кроме того соблазнил дальнюю родственницу по имени Глафира, развратил ее до невозможности, и посеял в душе последней боль, смятение, укоры совести и тайное томление от мнимой любви к своему кузену. |