Онлайн книга «Мухосранские хроники (сборник)»
Внутри Колобова что-то хрупнуло и оборвалось. «Неужели меня дожидается? Вот не было печали…» – Верочка! – с живостью, более приличествующей бодрящемуся селадону, нежели научному сотруднику с восьмилетним супружеским стажем, пропел Колобов. – Какими судьбами в наших краях? «Убить тебя мало, – мысленно ощерился он в свой собственный адрес. – Нет бы прикинуться шлангом и незаметно юркнуть в подъезд! Теперь-то уж Роллит накрылась бесповоротно. А собственно, чего я засуетился? Что же, мне теперь и с девушкой не поболтать, тем более – сотрудницей родного института?! Всего-навсего тесные контакты третьего рода между дружественными цивилизациями Роллит и Найви!» – Здравствуйте, Вадим, – сказала Верочка. – Я загадала: если вы притворитесь, что не заметили меня, то я не заговорю с вами. А если наоборот… – Ну, это уж чересчур! – разливался соловушкой Колобов. – Такой критерий страдает излишним либерализмом. Чтобы тебя не заметить, нужно быть слепым от рождения. – Вы не пригласите меня в гости? – спросила Верочка и пошла пятнами. – Приглашу, – сказал Колобов. – Если вы поклянетесь не открывать там своих очей. Я нынче не прибирался. Пропуская Верочку вперед, он спиной ощутил нахлынувшую с «Аллеи сфинксов» волну осуждения. – Вот, – донеслось до него. – Жена за порог… – Все они нонеча таковы. А вот давеча бывало… На лестнице и в прихожей Верочка упорно молчала, прижимая «Живое и мертвое» к себе, словно щит. «Ну и амбре тут у меня, – устыдился Колобов. – Как в гусарской казарме, или где они там жили». Проходя в комнату, девушка украдкой бросила взгляд на себя в пыльное зеркало. Как бы ненароком одернула блузончик, дотронулась до стянутого шнурком с двумя красными шариками соломенного хвостика на макушке. – Веруня, хочешь кофе? – спросил Колобов с наивозможнейшей непринужденностью. – Хочу, – промолвила Верочка. – Как тут у вас… – Паршиво, ты имеешь в виду? Загажено? Да, имеет место. Но ведь еще полвоскресенья впереди, успеется навести глянец. – Нет, не то. Я хотела сказать – уныло. – Уныло? – Колобов развел руками. – А как должно быть в квартире одинокого, пусть даже временно, мужчины? Тут он вспомнил внутреннее убранство квартиры Вольфа и устыдился вторично. – Свинарник, конечно, – пробормотал он. – Пойдем, что ли, на кухню, там как-то уютнее. – Хотите, я у вас тут подмету? – вдруг предложила Верочка. – И пыль сотру? – Это зачем? – окончательно смутился Колобов. – Не надо этого! Потом они сосредоточенно, самоуглубленно пили кофе. – Вот начитаешься индийской философии, – попытался сострить Колобов, – умная будешь. Серьезная. – Я не от этого серьезная, – промолвила девушка. – А от чего? Верочка молча уткнулась в чашку. – Еще? – спросил Колобов. – Нет, спасибо. Много кофе вредно. – Да, на сердце плохо отзывается. А нам с тобой ой как нужны здоровые сердца. «Не то фиг твои найвиане меня спасут», – добавил Колобов про себя, собрал чашки и понес их в мойку. – Вадим, – сказала Верочка. – Давайте я вымою посуду. – Нетушки. В этом доме привилегия мыть посуду навечно закреплена за мной. Никто так искусно не управляется с посудой, как мы, мужики. Он покончил с чашками, махнул полотенцем по столу и сел напротив Верочки. Некоторое время они в полной тишине смотрели друг на дружку. «Что же мне с ней теперь-то делать? Самое умное – выпроводить как-нибудь. Дернула же нелегкая за язык. Или тряхнуть стариной, закружить девочке голову?.. Тоже, соблазнитель сыскался, бонвиван немаканный. На себя бы лучше посмотрел, да тошно небось». – Так что у нас случилось, Верунчик? – Что случилось? – медленно повторила она, словно с трудом вникая в смысл вопроса. – Ничего не случилось… Спасибо за кофе. Я, наверное, пойду. Уже поздно. – Поздно?! – возопил Колобов. – Час пополудни! – Мне в библиотеку. – Так не работает же библиотека! – Ну… все равно, я пойду, – Верочка решительно поднялась. В прихожей она, упорно не выпуская из рук нелепую в сочетании с ней книгу, влезла в туфельки и принялась возиться с замком. – А он у вас не работает, – сказала девушка с укоризной. – Да я знаю, – досадливо произнес Колобов. – Как-то все странно… – Ничего странного, – ясным голосом проговорила Верочка. – Я вас люблю. Она испытующе посмотрела на Колобова, ожидая, что того ошеломит ее признание. Она не знала, что Колобов уже был подготовлен. – Веруня, – сказал он ласково. – Ну зачем тебе это? – А это всегда незачем. И некстати. Может быть, потому что сегодня воскресенье. И греет солнышко. – Я же старый. Мне скоро тридцать пять. Я живу неправильно. Я ленивый. Я все время курю и говорю пошлости. – Я знаю. – Я женат. Моя жена – очень хороший человек. – Знаю. – И что же нам теперь делать? – Ничего не нужно делать. Все будет по-прежнему. Я никогда больше не повторю вам этих слов и не приду в вашу квартиру пить кофе. Только вы будете знать, что я – вас – люблю. – А зачем мне это знать? – Понимаете, Вадим… Если мужчину любит только жена, значит, он действительно живет не очень правильно. Жена ведь знает его лучше, чем окружающие, она ближе всех к нему, а от окружающих он закрылся в своей раковине. Но если мужчину любят и другие женщины – тогда для него еще не все потеряно. Когда его любит слишком много женщин – тоже дурно. А две женщины – это, по-моему, в самый раз. Верочка повернулась и быстро затарахтела каблучками по ступенькам. Ошарашенный Колобов плотно закрыл дверь, убрел на кухню и единым духом опорожнил бутыль минералки. – Вот она, женская логика во всей красе, – хмыкнул он, расковыривая пачку сигарет. – А может быть, я и взаправду не такая уж мнимая величина, как привык думать о себе? И приучил к тому окружающих? С детства готовлюсь к пенсии, пижон… Он с яростью затянулся и посмотрел на тлеющий кончик сигареты. Потом перевел взгляд на сияющее за окном небо. Внезапно он испытал странное чувство родства с этим огромным, чистым небом. Там, за этой слепящей голубизной, жила не чуждая ему Галактика. И он не был ей чужой. – Гад Вольф! – сказал он решительно. – А тебя сколько женщин любит? Ноль целых хрен десятых?! Паразит… Закрыть нашу тему? Лабораторию разогнать?.. А дулю тебе! Прервав его филиппики на полуслове, настойчиво зазвонил телефон. Колобов ткнул сигарету в угол рта и кинулся в комнату. |