Книга Найди свое счастье, страница 25 – Лора Мэрфи

Ей тоже хотелось бы большего — романтической любви, уверенности в будущем, заботливости любимого человека. Насколько другой была бы их жизнь, если бы она дала ему шанс, о котором он просил, если бы попыталась проверить свои чувства к нему. Она не сомневалась, что он вернулся бы к ней после корейской кампании. Женился бы на ней, радовался ребенку. Они создали бы для Кэт настоящую семью — с матерью и любящим отцом. А она сама была бы избавлена от долгих лет лжи и одиночества…

Тед, очевидно, понял ее состояние. Он поднялся и взял вазочку с печеньем.

— Спорю, что Кэт оно тоже нравится. Бери свой лимонад и приходи в гостиную. Мы покажем тебе, как нужно играть.

И скрылся в коридоре. Несколько секунд спустя Дорис услышала топот детских ног — дочь неслась по лестнице к гостю.

Большего… Да, она хотела большего. Просто не поняла этого до того, как стало слишком поздно.

Теперь всегда будет слишком поздно.

Они сразу отказались от игры в покер "по правде" и поддавались Дорис, но ей пришлось все же бросить свои карты.

— Вы играйте дальше, — сказала она, поднимаясь и собирая пустые стаканы, — а мне нужно заняться обедом.

Складывая в кучу зубочистки, которыми они расплачивались вместо денег, Тед проводил взглядом хозяйку, потеряв интерес к игре. Сидевшая напротив него Кэт собрала и растасовала карты и положила колоду перед ним. Он не подснял, а сразу взял верхнюю. Это оказалась дама червей. Одна ушла готовить — пришла другая. Все в масть, усмехнулся Тед. Надо бы помочь Дорис.

— Я думаю, хватит на сегодня, — обратился он к маленькой партнерше.

Сощурив глазки, девочка понимающе ухмыльнулась.

— Вы отошлете меня смотреть телевизор, а сами пойдете на кухню целоваться?

Вырубленная из камня "покерная физиономия", о которой говорила Дорис, была единственным средством спасения от разбиравшего Теда смеха.

— Тебе тоже не возбраняется пойти на кухню. Уверен, всем найдется дело в приготовлении обеда.

— Нет уж, спасибо. Я все же посмотрю немного мультики. — Она смешала свой выигрыш с его более внушительной кучкой зубочисток и выбежала из гостиной. Через мгновение он услышал, как наверху заработал телевизор на слишком большой громкости.

Он сложил карты, подобрал остатки печенья и отправился на кухню. Дорис шинковала овощи, пока в кастрюле с холодной водой оттаивал кусок мяса.

— Ты оказалась права, — заметил он, ставя почти пустую вазочку на разделочный столик. — Ты безнадежна.

— Ха, я же выиграла две раздачи, — возразила она.

— Верно, но ты выиграла их потому, что сама не знала, что делала. — Он остановился рядом с ней и пустил воду, чтобы сполоснуть руки. — Смысл в том, чтобы играть расчетливо, а не выигрывать случайно.

— Выигрыш есть выигрыш, и не важно, как ты его добился. — Она подождала, пока он обсушит руки, и передала ему нож, попросив нарезать лук. Прошло десять лет с тех пор, как они готовили вместе, подумал он, подавляя yxмылку. Она же ведет себя так, будто это было только на прошлой неделе.

Открыв микроволновую печь, Дорис потыкала вырезку указательным пальцем и переложила с тарелки в пакет, наполненный аппетитно пахнущим маринадом.

— К тому же, — продолжила она начатый разговор, — я безнадежна только в азартных играх.

— И в спорте, — добавил он. — Кэт говорит, что и моряк из тебя совсем никудышный. Да и рисковать ты не очень-то любишь.

— Ну-ну, давайте, объединяйтесь с дочерью против меня. — Она улыбнулась ему беззаботно и поддразнивающе. — А ты-то намного ли лучше? Ты-то чем рискуешь?

— Я же пришел сегодня сюда, а?

— Ух, словно для этого нужна смелость.

Он закончил с луком, переложив его в поданную хозяйкой тарелку, и потянулся за тремя огромными перцами, которые она оставила в сушилке, — зеленым, темно-красным и цвета чистого золота.

— Нужна отчаянная храбрость, чтобы быть рядом с тобой, — отшутился он, ловко нарезая колечки сладкого красного перца.

— Почему? — Ее улыбка уже не была поддразнивающей, а стала мягкой и чувственной. — Я же не кусаюсь, ты ведь знаешь.

— Как мне помнится, один раз ты чуть не сделала это.

— А как мне помнится, тебе это понравилось.

Понравилось? Господи, да это было просто восхитительно! Она открылась со всей страстью и пылкостью, не пряча упоения близостью, неутолимой жажды, любопытства… А ее поцелуи, сладкие, но неумелые, ее ласки, столь нетерпеливые и откровенные! Казалось, что вот-вот она просто проглотит его.

И он был без ума от ее невинности и разбуженных им женских начал.

Он же любил ее!

— Итак… — Желая сменить тему, пока они снова не увязли в прошлом, он ухватился за первое, что ему пришло в голову. — Что мы готовим?

— Уичито ^[2]. Тебе все еще нравится ковбойская пища?

— Еще как. Все время, что мы были в Корее и на Филиппинах, я жутко тосковал по добротной техасской еде.

Она ухватила колечко красного перца и стала жевать его, прислонившись к шкафчику и наблюдая за его работой.

— Тебе понравилось на Филиппинах?

— Ага. Там отличное место для семейных. Я бы вернулся туда в мгновение ока.

— Ты жалел когда-нибудь, что у тебя нет семьи?

Он взглянул на нее, соображая, с чего бы она стала такой задумчивой.

Разрезав последний перец на аккуратные колечки, он вытер руки и повернулся к ней лицом. Уже не к месту были поддразнивания и беззаботность.

— Я всегда думал, что женюсь, обзаведусь детьми и проведу жизнь в трудах и выплатах за дом, машины, отпуска, за университетское образование детей и их свадьбы. Никогда не представлял, что останусь холостяком в тридцать пять.

— А что случилось? — тихо спросила она, с печалью в голосе и на лице. — В чем дело-то?

Он ответил прямо и откровеннее, чем она ожидала.

— В тебе. Я хотел тебя. Ты же выбрала Грега. На этом и поставим точку.

Дорис резко повернулась, ухватила пакет с мясом, блюдо и щипцы и выскочила за дверь. Какое-то время он оставался на месте, потом медленно подошел к окну. Женщина неподвижно стояла у газового гриля, спиной к дому. Ее плечи были напряжены, голова опущена.

Прямота и откровенность не всегда впрок, подумал Тед, направляясь во двор. Задняя дверь хлопнула, ступеньки заскрипели под его тяжелыми шагами, но Дорис не повернулась, только окаменела еще больше.

— Ты предпочла бы, чтобы я опять солгал? — спросил он, останавливаясь сзади нее. — Ты хотела бы услышать, что я никогда не собирался жениться и мне наплевать на семью? Хотела бы, чтобы я сказал, как счастлив оттого, что один? Что бесповоротно привык к своему образу жизни, слишком эгоистичен, чтобы быть хорошим мужем и отцом?