Книга Найди свое счастье, страница 9 – Лора Мэрфи

Добежав до конца улицы, где началось строительство нового жилого квартала, он повернул обратно. Мог бы вернуться и другим путем, минуя ее дом, если бы в нем был хоть намек на инстинкт самосохранения. Но с чувством обреченного, уже зная, что именно он сделает, Тед побежал той же дорогой.

Дорис все еще сидела в кресле-качалке, держа перед собой газету. Ее руки метнулись к журнальному столику, когда он замедлил бег и повернул на подъездную дорожку, а затем и на тропинку. И снова она выбралась из кресла, подошла к верхней ступеньке лестницы и прислонилась к перильцу, наблюдая за ним.

Он остановился в нескольких шагах от нее, и хозяйка оказалась фута на три выше его. Уперев рука в бока, тяжело и прерывисто дыша, он молча глядел на нее, пока она в нерешительности не улыбнулась.

— Мне кажется, ты бы не отказался от кувшина воды.

Он лишь повел плечами.

— Присядь, я сейчас принесу.

Когда она открыла дверь, послышались звуки утренней субботней передачи по телевизору. Наверно, жиличка развлекается, подумал он с досадой. В такой обстановке и с хозяйкой не поговоришь. Но ведь она предложила присесть.

Выбирать можно было между качелями, бамбуковым креслом с вылинявшей подушкой и плетеным креслом-качалкой. Слишком заманчиво провести на веранде вдвоем хотя бы несколько минут жаркого июльского утра.

Тед скромно присел на верхнюю ступеньку, ощутив грубую поверхность кирпичей. Опустив руки на колени, он замер, прислушиваясь к своему неровному дыханию, сосредоточившись на том, чтобы замедлить его и сделать ровным. Когда он услышал за спиной звук открываемой двери, его сердце уже билось нормально, насколько это вообще возможно в присутствии Дорис.

Хозяйка принесла кувшин и стакан, на ее плече висело полотенце. Не говоря ни слова, она протянула его, и когда он вытер лицо, подала стакан, полный воды.

— Восхищаюсь мужчиной, который бегает даже в такую жару, — сказала она, садясь на ступеньку. — Когда влажно и температура поднимается выше тридцати пяти, меня хватает лишь на то, чтобы сидеть в тенечке и читать.

Он осушил стакан, и она вновь наполнила его и поставила кувшин рядом.

— Ты всегда рассиживаешь здесь в субботу утром?

— Да, я человек привычки.

— Это я знаю, — усмехнулся Тед.

Даже в девятнадцать она любила определенный порядок. Ей хотелось знать загодя, когда придет Грег, кого он приведет с собой, кроме Теда. Остальных предпочитала принимать только в выходные дни. Она привыкла, чтобы ее не беспокоили раньше одиннадцати часов утра в субботу или воскресенье — единственные дни, когда можно поспать подольше. Ей нравилось регулярно следить за бейсбольными играми по телевизору, в будни ходить в кино, а ночью по субботам играть в покер.

— А я помню, что ты тоже такой. Всегда считала, что тебе подходит служба в морской пехоте. Ты тоже ценишь заведенный порядок и организованность. Всегда ходил в накрахмаленной рубахе, отутюженной форме и начищенных ботинках. Вообще строго выполнял приказы и делал все так, как полагается.

— В то время, как Грег не был таким организованным.

Она слабо улыбнулась.

— Грег не воспринимал корпус морской пехоты всерьез. Записался в него по капризу. Если получится — прекрасно. Если нет, ну и подумаешь. Всего-то на четыре года. — Ее улыбка исчезла. — Ему следовало бы относиться ко всему серьезнее. Может, тогда он не погиб бы.

Хозяйка вроде расслабилась, и гость едва не последовал ее примеру. Но последние слова заставили его собраться. Она ошибается. Не отношение к службе в морской пехоте причина гибели Грега. Это он, Тед, был во многом виновен в его смерти.

— А где… — Он не договорил, отвел глаза, потом снова взглянул на нее. — Где его могила?

— В Флоренсвилле. Так захотели его родители. Рядом с предками Тейлоров. Его мать приносит каждую неделю цветы на могилу, а отец заменяет маленький американский флаг, когда он выцветает. — Она говорила тихо и спокойно, словно примирилась со смертью Грега. Словно ей уже не больно думать или говорить о нем.

А Теду все еще было больно. Он так и не научился смиряться со смертью. Многих он потерял и продолжал оплакивать каждого из них.

— Я не мог… — Он промокнул полотенцем лоб, потом сосредоточился на цветочных клумбах, не решаясь смотреть в лицо Дорис. — У меня не было возможности приехать на похороны. Мы должны были завершить нашу миссию. Раньше приехать на родину мы не могли.

— Я знаю, — мягко откликнулась она.

— В батальоне состоялась заупокойная служба. И не последняя, черт побери. Тогда это было обычным делом, в нашей роте осталось менее половины состава.

— Здесь тоже состоялась заупокойная служба. На ней я встретила жену Пэтона и брата Симпсона.

Его пальцы с силой сжали стакан. Он помнил о них до сих пор. Пэтон красивый паренек из Чикаго, влюбился в девушку, работавшую на базе. Именно его бракосочетание незадолго до отправки в Корею, полагал Тед, побудило Грега поступить так же.

А Симпсон… Его прозвали Ковбоем. Он был родом из Техаса, отличался тамошним говорком и мечтал после службы остаться во Флориде. Ненавидел приевшиеся ему джинсы, ковбойские ботинки и шляпы "Стетсон". Он был весельчак, гуляка и сердцеед и посмеивался, что отобьет у Теда любую красотку. А таковой для Хэмфри была лишь одна очень милая и неискушенная девушка.

Но Ковбой так и не узнал об этом.

— Я недавно видел старую фотографию, — медленно заговорил он, — на которой изображены ряды гробов, покрытых флагами. Страшная фотография, потому что мне пришлось быть очевидцем всего этого.

— Я храню флаг с похорон Грега, сложенный так, как мне его вручали. Хотела отдать его родителям мужа, но они настояли, чтобы я оставила его для… — Она внезапно смолкла и сжала губы. Помолчав немного, снова взглянула на него и криво улыбнулась. — Не очень-то приятная тема для такого утра, а?

— Да уж, — согласился Тед.

Несколько минут они хранили молчание, пока он не спросил:

— Твоя жиличка проводит весь день дома или уже ушла куда-нибудь?

Если бы у нее был выбор продолжить разговор о смерти Грега или о так интересующей его "жиличке", Дорис предпочла бы сейчас первую тему. Она еще не свыклась с мыслью о необходимости сказать ему о том, что у нее есть дочь. Ей не хватало уверенности в том, что сумеет скрыть свою вину, что сможет сказать об этом достаточно спокойным голосом, чтобы он не догадался сразу о ее тайне.

Со временем, даже при таких коротких посещениях, она будет не в состоянии скрыть существование Кэтрин. В конце концов, ведь решила же, что обязана сказать Теду: "У тебя есть дочь!" Но ей хотелось, чтобы это случилось позже, когда между ними установятся, быть может, менее напряженные отношения. Когда она будет уверена, что он не отречется от Кэт.

— У меня почему-то такое ощущение, что ты не желаешь говорить о своей жиличке?