Онлайн книга «Призраки Замоскворечья»
Конечно, мать была права насчет Фридмановича, однако Надежде трудно было решиться на этот звонок. – Я подумаю, – повторила она и вдруг поменяла тему: – Послушай, мама, давно хотела спросить. Десять лет назад, когда мы выбирали помещение под ателье, почему ты остановилась на этом? Ираида Самсоновна удивилась: – А почему ты спрашиваешь сейчас? – Просто пришло в голову. Ну так почему? – Кажется, я тебе уже говорила… – Не помню, – возразила Надежда. – Ну, во-первых, в этом доме одновременно продавались две большие квартиры, одна над другой, а это, как ты сама понимаешь, редкость… – Но ведь можно было купить коммерческую недвижимость, уже переведенную в нежилой фонд. – Тогда это не имело никакого значения. Ты была молодой и не слишком интересовалась делами. Тогда как твоему Фридмановичу любой вопрос был по плечу. Он за считаные дни перевел помещения в нежилой фонд. – И все-таки? – Почему? – Ираида Самсоновна заговорила несколько мягче: – Мне всегда нравилось Замоскворечье и Якиманка. Помню этот дом с раннего детства, мы с мамой приезжали туда в гости к ее подруге или родственнице, теперь уж не вспомнить. Какая-то старушка угощала меня большими круглыми конфетами красного цвета. Они были похожи на гигантское драже. – Где именно находилась ее квартира? В каком подъезде? На каком этаже? – Не помню. В те времена весь дом был жилым. Никаких ателье, магазинов или аптек в нем и в помине не было. С тех пор прошло лет шестьдесят. Иногда мне кажется, что на самом деле ничего этого не было: ни конфет, ни старухи, ни меня маленькой. – Вздохнув, Ираида Самсоновна заключила: – Звони Фридмановичу. * * * История взаимоотношений с человеком, которому Надежда отдала восемь лет своей жизни, по-своему занимательна, но, в общем, банальна. Его звали Марк Фридманович. Он был богат, возможно, поэтому женился на другой, когда они с Надеждой уже встречались. Отец мадам Фридманович был крупным промышленником. Как говорится, деньги к деньгам. Надежда любила его и верила, что он разведется. Но как только поняла, что этого не случится, разорвала отношения, хоть и не до конца его разлюбила. На сердце было гадко, поэтому и захотелось все изменить. Значительным бонусом к восьми потраченным годам стало помещение ателье, оплаченное Фридмановичем и оформленное на ее мать. Невзирая на то что Ираида Самсоновна его не любила, Марк считал ее благоразумной особой, чего не мог сказать о Надежде. Она казалась ему взбалмошной, безответственной и молодой. Со временем последний недостаток исчез, а с ним и два остальных. Надежда сделалась первоклассным профессионалом и получила признание, но уже в отсутствие Фридмановича. И вот уже четыре года их ничего не связывало, но теперь ему нужно звонить и просить о помощи, точнее – о защите. Надежда колебалась недолго, что ни говори, другого выхода у нее не было. – Ма-а-арк… – Так распевно его имя произносила только она. Он узнал ее сразу: – Надюша?! Вот уж не ожидал! – Можем поговорить? – Ну конечно! – Нам нужно встретиться. – Вернуться ко мне хочешь или по делу? – Фридманович всегда называл вещи своими именами. – По делу, – торопливо проговорила она. – Нужна твоя помощь. – Это срочно? – Боюсь, что до завтрашнего дня многое может измениться. – Связано с тобой или с бизнесом? – И то и другое… К бизнесу Фридманович относился серьезно: – Куда мне приехать? – Лучше ко мне домой. – Еду. В ожидании Марка Надежда поправила макияж, надела красивое платье и внимательно себя оглядела: лицо несколько бледное, но бледность только подчеркивала голубизну ее глаз. Светло-русые волосы – блестящие и живые. Кожа – загорелая, в самый раз для июля. Ей было известно, «бывшие» судят строже. Фридманович явился с дорогими духами. Он был материальным человеком и дарил только достойные вещи. – Вот это ты зря… – заметила она и, не удержавшись, съязвила: – Ну ничего, своей жене унесешь. – Жене я куплю другие, – ответил он, и сделалось ясно, что ссоры этой ночью в его планы не входят. Они прошли в комнату, где был приготовлен чай. – Прости, что позвонила так поздно. – Ты, кстати, застала меня на работе… – Педантично поддернув брюки, он сел и взял в руки чашку. Она взглянула на часы: – Половина третьего ночи. – Такое и раньше бывало. – Марк осторожно добавил: – Еще при тебе. – С той только разницей, – уточнила Надежда, – что ты был у меня, а жене говорил, что работаешь. – Ничего не меняется. – Он вежливо улыбнулся: – Я снова здесь, а жена думает, что я на работе. Последние слова Фридмановича задели Надежду, как будто их расставание случилось не четыре года назад, а предстояло только сейчас. – Лучше перейдем к делу, – проговорила она и последовательно пересказала все, что случилось, упустив только одно – ночную встречу с незнакомым красавцем. Выслушав ее, Марк Фридманович вытащил телефон. Порывшись в нем, произнес: – Рыбникова – не та фигура, которая снесет тебе голову. Тем более очевидно, что ты сама портфель не брала. А вот Селиванов… Скажем так: дело дрянь, но можно попробовать. – Что? – Не сдержавшись, Надежда закусила губу. – Селиванов – это фигура. Он может переехать любого, да так, что потом костей не собрать. Нужно вывести тебя из-под удара и со всей очевидностью доказать, что ни у кого из твоих работников не было причин красть этот портфель. – Марк! – вскрикнула Надежда. Фридманович протянул руку и доверительно сжал ее кисть: – Я всего лишь просчитываю возможные варианты и думаю наперед. Тебе нужен хороший адвокат. Я сам займусь этим делом. – Ты? – Я – адвокат и, смею заметить, очень хороший! – Знаю, просто не хочу быть обязанной. – А разве ты не попросила о помощи? Если хочешь, можешь мне заплатить. С удовольствием пришлю тебе счет. Уже через несколько мгновений этот вариант показался Надежде приемлемым, и она почти согласилась: – Ну, предположим… Но что ты собираешься делать? – Нужно подумать. – Марк потянулся и обнял ее за плечи: – Будь уверена: в беде тебя не оставлю. Поддавшись желанию, Надежда придвинулась и в ту же минуту оказалась в его объятиях. – Боже мой… – прошептал Фридманович. – Мне так тебя не хватало… Тысячу раз представлял себе это мгновенье. – Запрокинув ей голову, он стал ее целовать и настойчиво склонять на диван. |