Книга Слишком много любовников, страница 2 – Анна и Сергей Литвиновы

Ясно, что с мужем надо говорить в первую очередь. И с соседями по марьинской многоэтажке: слышали они шум ссоры? Удары? Крики о помощи? И если хоть малейший след выводит на смертоубийство, необходимо немедленно известить полицию – не хватало еще подобные дела расследовать (да и законом мне это запрещено)!

Версия вторая.

Впрочем, мой собеседник, как он утверждает, – Аленин любовник. И значит, тоже половой партнер. Стало быть, у него тоже имеется сколько угодно мотивов, чтобы ее убить. К примеру: Алена требует, просит, угрожает. Чего требует? А чего обычно требуют женщины? Признать будущего ребенка. Бросить свою мымру, жениться на ней. Или хотя бы свозить на Мальдивы. И вот мой Вячеслав отнекивается. Она настаивает. Разгорается спор. Где это происходит? Да где угодно! У него в машине. Или на природе, на пикнике. Погода сейчас хорошая. Или в тайном уютном гнездышке. А дальше может случиться все то же смертоубийство: под горячую руку попадается монтировка или опять-таки нож. Один нечаянный (а может, напротив, намеренный) удар, и женщина лишается жизни. А дальше перед убийцей возникает все та же проблема: как избавиться от трупа? Закопать в лесу? Утопить в озере? Растворить, тьфу ты, господи, в кислоте?

Если он, этот Вячеслав, убийца – зачем он ко мне тогда пришел? А кто его знает? Отвести подозрения. Или поиграть с огнем. Или (и такое бывает) найти для грязного дела (например, сокрытия трупа) для себя сообщника. В моем лице.

Поэтому его, потенциального заказчика, мне тоже следовало бы, от греха, прокачать. Причем немедленно, не сходя с места.

– А ты-то сам женат? – спросил я наотмашь, доверительно, по-мужчински. Решительно отбросив интеллигентское «вы».

И тут Вячеслав поплыл. Как-то даже не нашелся сразу, что ответить на столь простой и незатейливый вопрос. Наконец буркнул в ответ:

– А это какое значение имеет?

– Очень большое. Может, это твоя жена Алену порешила?

– Нет, этого быть не может! – решительно отрубил заказчик. – Даже копать не надо в этом направлении! – Однако практика показывает, что если мужчина не отвечает на простой вопрос, связан ли он узами брака, то он стопроцентно связан.

Я переменил тему и доверительно подался к визитеру через стол.

– Скажи, а где ты с Аленой обычно встречался?

И снова мой клиент слегка завис. Так зависает старенький компьютер, когда ты на нем одновременно играешь партию в шахматы, смотришь одним глазом сериал и пытаешься открыть фотографии новинок автосалона в Женеве. Наконец Вячеслав выдавил из себя:

– Ну, дома у нее мы встречались. В Марьине. На квартире. Когда муж на работе.

– Имелось у вас свое, типа, уютное любовное гнездышко?

Снова Вячеслав занервничал при столь простом вопросе, а затем выпалил (словно ухватился за спасительную соломинку):

– В гостиницах мы номера снимали.

– Была какая-нибудь любимая?

– Любимая – кто?

– Гостиница. Или отель.

– Ты вот что, детектив, – рассердился заказчик, – давай, не умничай! Гостиница, гнездышко. Я говорю, это к делу не относится.

– Ладно. А скажи, ты не обращал внимания, может, извини за вопрос, у Алены по жизни был еще один мужчина? Кроме тебя и мужа? Кто-то третий?

– Вот! – клиент с неожиданным удовлетворением поднял вверх холеный палец. – Наконец-то правильно стал спрашивать. Вот это я и хочу узнать – от тебя. Кто у нее еще был? И с кем она, мобыть, сбежала?

– Значит, – я опять подался к нему, – Алена девушка была горячая?

Он нехорошо оскалился, прорычал что-то и, наконец, молвил, нехотя, человеческим голосом:

– Будем считать, что так.

– А есть какие-то подозрения?

– Насчет чего? – тупо уставился он мне в лицо.

– Насчет того, кем может быть этот третий?

– Слушай, Паша, как там тебя, – он выдвинул вперед челюсть, – знал бы я, кто этот третий, я бы сам его нашел и с ним разобрался, куда он мою Аленку дел. А пока я ТЕБЯ спрашиваю, понял?

Версия вторая, вариант «а». Я, пожалуй, переборщил с мнением об определенной интеллигентности Вячеслава. Подобный тип – особенно если ему на больную мозоль наступить – может и замочить, и далеко не только в состоянии аффекта. Поэтому появляется версия следующая – как подвид версии номер два: да, убил мой заказчик. Но не в состоянии аффекта, не в пылу нечаянной ссоры. Напротив, узнал, что у него имеется счастливый соперник – кто-то третий, не муж. Затем лелеял, пестовал свое чувство, долго готовился и, наконец, расправился с любовницей. Потом скрыл следы. А теперь пытается оправдать себя в своих собственных глазах. И задним числом, с моей помощью, узнать, а вправду ли у Алены был кто-то еще.

– Давай вернемся к мужу, – по-прежнему задушевно продолжил я. – Что Алена все-таки о нем рассказывала? Кто он по жизни, чего любит, чего не любит?

– Да при чем здесь вообще муж! – проворчал клиент.

– Да при том, что, может, он спецназовец. Может, у него особый навык – любого, супругу в том числе, в три секунды голыми руками порешить. Или, к примеру, он страстный игрок. А теперь вдруг в лотерею выиграл и не захотел с супругой делиться.

– Я тебе говорил: не знаю я ничего про мужа. Не рассказывала она.

– Хорошо, тогда вернемся к Алене. Карточки ее у тебя есть?

– Что?! – он непонимающе вытаращился на меня.

– Ну, снимки. Фоточки.

Он отрицательно помотал головой.

Я поразился: «Что, даже в телефоне нет?!»

– Нет! Не любила она сниматься. Замужняя женщина все-таки.

– Ладно. А скажи: что она сама, по жизни, любила? Чего не любила?

Он скислился.

– Зачем тебе это?

– А затем, что если Алена, к примеру, рассказывала тебе – сто раз, как женщины это умеют, – как она скучает по деревне Заколдобье в Ивановской области, где у ней бабка живет, значит, есть вероятность, что она сорвалась, все бросила и туда уехала. Или, к примеру, она всю жизнь мечтала в Юрмале побывать. Или, может, у нее тяга непреодолимая – осесть на греческом острове, мало обитаемом. Понимаешь меня?

– Кажись, не было у нее ничего такого, – сморщился мой визави.

– А приметы у нее какие на теле?

И опять он завис, так и захотелось постукать по клавише «Enter», чтобы очнулся. Или нажать разом «Ctrl-Alt-Delete». Наконец он довольно тупо переспросил:

– Какие еще приметы?

– Ну, я не знаю. Родинка, к примеру, на левой груди, – проговорил я доверительно. – Или шрам на попе.

– Это тебе для чего?

– Для опознания.

– Не было у нее ничего такого, – пробурчал Вячеслав и покрылся вдруг краской – хотя казалось мне, да и вся ситуация о том свидетельствовала, что был он далеко не робкого десятка.