Онлайн книга «Дочь»
– …из детской больницы. – Извините, что вы сказали? Я не расслышала. – Я доктор Чизолм. Педиатр-консультант из детской больницы. Вы направили к нам Джейд Прайс. Я поставила кружку и взяла трубку в руку. – Да. Спасибо за… – Я хотел бы поговорить с вами об этом, доктор Малколм. К сожалению, сейчас у меня для этого не было времени. – Мы обязательно поговорим, доктор Чизолм, но у меня через три минуты прием. Давайте я вам перезвоню часа через два-три. – Я предпочел бы поговорить с вами лично. Пожалуйста, приходите в час, ради этого я отменил встречу. – В час? Я постараюсь, но… – Пожалуйста. Это важно. Мой кабинет на пятом этаже. – Я попрошу прийти со мной и нашего шефа, доктора Дрейкотта, если он сможет… – Хорошо. Я вас жду. Мне казалось, что я отчетливо вижу этого педиатра. Густые, аккуратно причесанные седые волосы. В большой веснушчатой руке у него рентгеновский снимок, на который он смотрит сквозь очки в серебряной оправе и кивает, видя там явные следы насилия над ребенком. Так что я все откладываю и иду к нему поговорить о Джейд. Возможно, нужна моя помощь. Ровно в час я постучала в дверь с аккуратной надписью золотыми буквами в небольшой черной рамке: «Д-р Чизолм». При моем появлении он встал. Доктор оказался невысоким, худощавым и… чернокожим. Наверное, я как-то выдала свое удивление, потому что он внимательно посмотрел на меня своими острыми карими глазами и с улыбкой произнес: – Я уже привык, что относительно меня многие ошибаются. Я родился в Гане, но Оксфорд напрочь вытравил мой африканский акцент. Спасибо, что пришли. Пожалуйста, садитесь, – его рукопожатие было крепким и коротким. Я села в серое пластиковое кресло, он занял место за своим столом. – Спасибо, что пригласили поговорить. Ситуация трудная и… – Доктор Малколм, девочка больна. – Да. Я была у них в доме, говорила с отцом. Уличить его в чем-то не удалось, но, я думаю, вы уже выяснили причину. – Джейд серьезно больна. – Выражение его лица не изменилось. – Социальные работники… – У нее лейкемия, – перебил он меня. – Лейкемия? – я не знала, что сказать. Может, он перепутал и речь идет о другом ребенке? Тем временем доктор Чизолм продолжал: – Мы уверены, никакого домашнего насилия тут не было. Да, родители не совсем адекватны, но они ее любят. В этом нет сомнений. У девочки острый лимфобластный лейкоз. – Боже. – Анализ крови показал наличие атипичных лимфоцитов и бластных клеток. Свертывание крови практически отсутствует. Анемия. Гемоглобин на опасно низком уровне. Черт возьми, как же это я не заметила? Все было так очевидно. Пассивность, слабость – это были не следствия депрессии, а анемия. Бронхит – вторичное проявление нефункционирования белых кровяных телец. Синяки – следствие плохого свертывания крови. Она приходила ко мне четыре раза, и я не вглядывалась, зациклившись на своем. Мне было безумно стыдно. Доктор Чизолм кивнул, как будто читая мои мысли. – Сейчас ей дают антибиотики, внутривенно. На завтра назначена магнитно-резонансная томография, а потом мы начнем химиотерапию. – Родители знают? – Еще нет. Вот почему я хотел с вами встретиться. Ситуация деликатная. При госпитализации я предупредил их, что мы будем проверять девочку на наличие неслучайных повреждений. Пришлось сказать, что делается это по вашему запросу. – Я посетила их специально, чтобы проинформировать. Но так прямо сказать отцу не удалось. Это была ошибка, которую теперь не исправишь. Да, на домашнее насилие указывало все – прежде всего сам отец, а также обстановка в доме и улица, где они живут. – Не сомневаюсь, доктор Малколм, вы сделали все, что было в ваших силах, но родители Джейд ничего о подозрении в домашнем насилии не знали. Мистер Прайс очень разозлился. Он просто рвал и метал. Я вспомнила его бычью фигуру и представила, как это выглядело. – Результаты анализов пришли сегодня утром. Так что мы начинаем действовать. А вас я пригласил, во-первых, чтобы сказать о диагнозе лично, а во-вторых, чтобы предложить сообщить родителям. Думаю, это поможет сохранить доверительные отношения. Сообщить родителям? И что я им скажу? Что совершила ужасную ошибку, находясь в плену стереотипа? Не заметила совершенно очевидных симптомов лейкемии? Я посмотрела на него. Его взгляд был спокойный и твердый. Трудно было сказать, сочувствует он мне или презирает. – И какие прогнозы? – Процент пациентов, остающихся в живых спустя пять лет после выявления лейкемии, колеблется от двадцати до семидесяти пяти. Подождем результатов томографии. Прогноз ухудшает наличие в кровеносной системе Джейд слишком большого количества аномальных белых кровяных телец. – Он сидел, устремив на меня внимательный взгляд. – Итак, что вы намерены делать как ее первый лечащий врач? Я не знала, куда деваться от стыда. Да, я в конце концов направила Джейд в больницу, но совсем по другой причине. И опоздала на несколько месяцев. – Конечно, встречусь с родителями. А сейчас я хотела бы увидеть Джейд, чтобы сообщить им, в каком она состоянии. – Идемте. Он вышел из-за стола, и я последовала за ним в коридор почти бегом, едва поспевая. Я скажу им, что она выглядит нормально. Что ей уже лучше. И хорошо, что она вовремя попала в больницу. Ей здесь помогут. Увидев меня, она засмеялась. Нет, просто улыбнулась. Мы поговорили… я что-то сказала, она что-то сказала и… засмеялась. Я не сразу поняла, почему он остановился у второй кровати, где лежал остриженный наголо белокурый мальчик. Сильно исхудавший, с закрытыми глазами. На вид примерно лет шесть. К вене подсоединена капельница. И только потом я заметила жирафа, темного на фоне белоснежного белья. Некоторые синяки у ребенка позеленели, но появились красные и сиреневые. – Вот, решили ее постричь. Дети так легче привыкают к потере волос после химиотерапии. Правда у нас еще нет согласия родителей. Получим после вашей встречи с ними. А лекарственную терапию уточним по результатам томографии. – Джейд, это я, доктор. Здравствуй. – Она устала и спит, – тихо проговорил доктор Чизолм. – Ее сегодня замучили осмотрами. – Джейд, – продолжила я, не обращая внимания на его слова. – Я сейчас еду встретиться с твоими мамой и папой. Что мне им передать? Веки девочки дрогнули и открылись. Может, Джейд узнала мой голос, может, потому что услышала слова «мама» и «папа», но на секунду она встретила мой взгляд и улыбнулась. |