
Онлайн книга «Озаренные светом Рождества»
— Мэган?.. — Мм? — Скажи, ты готовишь что-нибудь не из полуфабрикатов, кроме хлеба, разумеется? — Да, — горделиво кивнула она. Чайник на плите засвистел. Девушка выключила горелку. — Чай. Он усмехнулся. — Надеюсь, тыне перестанешь уважать меня, если я сделаю ужасное признаниё. Она понизила голос. Заинтересованный, Кайл склонил голову набок. — Сегодня я продемонстрировала почти все свои кулинарные способности. Нынешний ужин да еще тушеное мясо, которое мы ели вчера вечером, — это практически все, что я умею готовить. Впрочем, мясо, конечно, не в счет, ведь оно было из банки. Оставалось только добавить замороженные овощи и сделать вид, будто там нет никаких консервов. Ей определенно нужен человек, который бы о ней заботился. Кайл упорно отказывался слушать несмолкающий внутренний голос, твердивший, что он вполне мог бы им стать. — Хотя погоди, — добавила она. — Я еще умею печь блинчики. Это моя слабость. Перед подачей на стол их окунают в сироп и обваливают в сахарной пудре. — Тыраздразнила мое воображение. Даже слюнки текут. Мэган улыбнулась: — Они в самом деле вкусные пальчики оближешь. Так что приходится себя ограничивать: пеку их только раз в две недели по воскресеньям. — А рождественское печенье ты умеешь печь? — Рождественское печенье? — Ну да, знаешь, такие маленькие фигурки, которые макают в молоко… — Сделав паузу для большего эффекта, Кайл продолжал: — И оставляют для Санта-Клауса. Мэган помрачнела. — Только не говори, что никогда не оставляла ему такого печенья. — Оставляла. — Она моргнула. — Однажды. И на мгновение зажмурила глаза. Молодой человек поежился. Ему во что бы то ни стало захотелось избавить ее от боли. Подарить ей какие-нибудь из своих воспоминаний — вместо этой горечи. И он сказал: — Моя бабушка часто готовила рождественское печенье. — Он помолчал. — Его вырезают из теста, это не так уж трудно. Будто не слыша, она поднялась, взяла тарелку и прошла к раковине. Кайл забарабанил пальцами по столу. Приняв решение, он встал. — Если хочешь, мой посуду, а я пойду в сарай и принесу яйца и масло. Может, удастся сделать печенье в форме елочек или колокольчиков. — Он пожал плечами. — Что-нибудь веселенькое. Ее лицо помрачнело еще больше. Она повернулась к нему, брови сошлись у переносья, спущенные руки сжаты в кулаки: — Оставь это. — Что именно? — Все эти разговоры о Рождестве. Пожалуйста, оставь! Не надо! Он шагнул к ней, а она, напряженно сжавшись, выставила руки вперед, словно защищаясь. Кайл хотел было взять ее за плечи: — Мэган… Но она оттолкнула его. — Черт побери, Кайл, я не праздную Рождество! Не праздновала не собираюсь! — И, глядя ему прямо в глаза, добавила: — Покончим с этим. — Это тебе надо с этим покончить, Мэган! Ты ведешь себя как ребенок! Стань же наконец взрослой! В полутьме он увидел, как она побледнела. — Будь тыпроклят, — прошептала она. Не веря своим ушам, он испугался, что зашел слишком далеко. И все-таки рискнул пойти дальше. — Рождество — это радость, тепло, любовь. Тебе в родители достались эгоисты, дураки, занятые только собой. Нельзя из-за этого всю жизнь притворяться, что такого праздника вообще не существует! — Как ты смеешь указывать мне? Ты ничегошеньки не знаешь ни о моих мыслях, ни о чувствах. И не имеешь никакого права заставлять меня отмечать праздник, который ровным счетом ничего для меня не значит! — Рождество — это возможность проявить все самое лучшее, что есть в каждом из нас. — Ах, вот как? Тогда почему мой муж в канун Рождества прислал мне повестку в суд, на бракоразводный процесс? В кухне повисла тишина. Оглушительная тишина. А затем Кайл услышал шум стучащей в висках крови. Бывший муж… Дело о разводе в канун Рождества… Он с трудом переваривал эти сведения, мысленно проклиная чертова урода, который был ее мужем и — еще того хуже — причинил боль ей, Мэган, женщине, которая создана для любви. Проклятье! Кайл сделал глубокий вдох, сдерживал бушевавшее внутри бешенство. — Прости, Мэган. — Может, кто-то и проявляет в Рождество свои лучшие качества, но, видно, я ни с чем подобным просто не сталкивалась. — Она подняла свои честные глаза и устремила на него взгляд, полный боли. — Мы с Джеком поженились в январе. Мама с папой настояли, чтобы все было устроено на их деньги, хотя и считали, что я совершаю ошибку, выходя замуж так рано. Но они хотели соблюсти все приличия. У меня был наряд как в сказке: чудесное подвенечное платье, а в короне — настоящие бриллианты… Наверно, это было просто трусостью, но Кайл вдруг пожалел, что вызвал ее на откровенность. Она задумчиво покачала головой, а когда заговорила снова, ее голос был тихим и мечтательным. — Мама с папой пригласили на торжество всех родных и знакомых. Церемония бракосочетания состоялась в церкви, а свадебный обед стоил больше, чем я заработала за последний год. Уже ко Дню Благодарения все стало разваливаться, но я еще продолжала верить и принимать всерьез данные перед алтарем обеты. К тому же я хотела — мне было просто необходимо — доказать, что мои родители ошибались. На лице Мэган отражалась переживаемая ею боль. — Кроме того, я с нетерпением ждала, что вот-вот мы отпразднуем настоящее Рождество. — Твое первое настоящее Рождество, — эхом отозвался Кайл. — Я как раз перевязала ленточкой приготовленный ему подарок, когда получила ту бумагу. — Сукин сын! — Ну а Джек… — она смотрела на Кайла, уже не пытаясь скрыть той муки, которую испытала в тот день и заново переживала теперь, — Джек встретил праздник со своей беременной подружкой. Охваченный лихорадочным волнением, Кайл запустил обе руки себе в волосы и тут же скривился, наткнувшись на шишку. Она продолжала: — Прошу тебя, не надо говорить всех этих банальностей о двадцать пятом декабря. Нет в нем ничего такого, что заставило бы людей быть лучше или вести иначе, чем всегда. Обысный день в году — и только. И если бы я могла как-нибудь незаметно пропустить его, я бы так и сделала. Тихо, но решительно он возразил ей: — Так знай же, это не простой день в году. Светло карие глаза сузились, и в них засверкали золотистые искорки-кинжалы. Голос Мэган задрожал, переполняясь эмоциями: |