Книга Медовый месяц, страница 26 – Лиза Пламли

— О!

Дилан с обеспокоенным выражением лица заглянул за угол. Можно подумать, он не подозревал, в чем дело.

— Ты в порядке? — спросил он.

— В порядке ли я? — Стейси замотала головой, глядя на свое отражение в зеркале. — Нет, не в порядке! Помимо всего прочего, ты… — она ткнула пальцем в его грудь, — сделал из меня какое-то посмешище. И после этого я должна быть в порядке?

Вздохнув, Стейси ухватилась за мраморный туалетный столик и снова посмотрела в зеркало. И она появилась на публике в таком виде? И ее сфотографировали?

— Что ты сделал со мной? — Она чуть не плакала. Ее пальцы, вцепившиеся в мрамор, почти онемели, но это не так обеспокоило ее, как… желание задушить Дилана.

Или по крайней мере раскрасить его так же.

Дилан взглянул на нее и отступил назад, вертя головой, будто в поисках укрытия.

— По крайней мере сейчас тебя уже не так волнует наше разоблачение. Ха-ха.

Он разумно ретировался, а Стейси бросилась за ним в погоню, кружа вокруг диванчика, кресел и стола с корзиной фруктов. Джинджер с лаем последовала за ней, желая поиграть.

— Не сейчас, девочка, — сказала ей Стейси. — На этот раз он мой.

Она посмотрела на Дилана:

— Говоришь, волнует?

Стейси окинула взглядом комнату и остановилась на сумке. Внезапно ее осенила идея. Дьявольская идея, но Дилан заслуживает этого. Она подняла сумку.

— Кого, меня? Волнует? А вот и нет.

— Ты сама говорила, чтобы я поторопился. Я ведь хотел нанести мазь ровным слоем.

— Ровным, да? — Открыв сумку, Стейси извлекла тюбик с губной помадой гранатового цвета и темно-синий карандаш для глаз. Она поднесла помаду к солнечному свету, струящемуся через окно, и искоса посмотрела на нее. Да, это подойдет.

Он считает, что клоунская раскраска выглядит забавной? Что ж, она покажет ему, как это делается.

— Значит, ровным слоем, да? — повторила Стейси с дьявольской улыбкой.

Дилан отступил, расположившись на противоположной стороне кровати.

— Если тебя волнует дальнейшая судьба нашего ложного медового месяца, — быстро заговорил он, — то здесь действительно нет никаких проблем. Служащие отеля не станут ничего сообщать тете Джеральдине.

— Не станут?

Дилан мельком посмотрел на губную помаду, затем на карандаш, улыбнулся довольно нерешительно. Его одолевают сомнения, подумала Стейси. Тем не менее она непременно отомстит ему как за раскраску, так и за его нечестный приемчик в сражении на подушках.

— А вот о чем мы действительно должны беспокоиться, — сказал Дилан, — так это о том, что среди людей, которые были в казино во время нашего выигрыша, может оказаться кто-нибудь из знакомых твоей тети. Вот это было бы нежелательно.

Стейси остановилась. Дилан явно стремился отвлечь ее.

Но у нее тоже есть цель, и она доберется до него.

— Тебе, наверное, хотелось бы этого? — сказала она, помахивая помадой и карандашом. — Знаешь, мне кажется, ты приехал сюда, чтобы играть со мной в разные игры? Так ведь?

Чем больше она думала об этом, тем резоннее казалась эта мысль. Зачем Дилан выставил ее перед людьми в таком нелепом виде, постоянно светился на публике, предлагал позвонить тете Джеральдине? Для чего ему все это надо?

— Нет, — сказал он и отступил подальше, следя за косметикой в ее руке, но улыбаясь. — Стейси, положи эти вещи. Давай поговорим как разумные взрослые люди.

— Теперь ты решил еще и относиться ко мне свысока?

— Не смеши меня.

— Вот видишь? Ты опять!

— О! — Дилан схватился руками за голову. Совершенно очевидно, что дело принимало не тот оборот, на который он рассчитывал. Он подошел к окну и встал там темным силуэтом на фоне яркого света.

— Тебе недостаточно того, что ты порвал со мной несколько месяцев назад? — спросила Стейси, приблизившись почти вплотную к нему с намерением разрисовать. — Ты решил вернуться и попытаться снова разбить мое сердце, не так ли? Позволь мне сказать тебе кое-что, Дилан. Я не могу пове…

— Я разбил твое сердце?

Стейси осеклась. Наступила тишина. Боже, неужели она действительно высказала то, что думала?

— Я разбил твое сердце? — повторил Дилан на этот раз прерывающимся шепотом, который проник ей в душу. Что она наделала?

Стейси попыталась пойти на попятную:

— Я… я хотела сказать, когда мы встречались раньше, я…

Лицо Дилана расплылось в глупой улыбке, от которой ее раздражение мгновенно улетучилось. Черт бы его побрал. Как ему удается так влиять на нее?

Дилан протянул к ней руки, и она почувствовала его большие ладони на своей талии. Его уверенное прикосновение не оставляло сомнений, что он знал об ее истинных чувствах к нему. Стейси затаила дыхание с учащенно бьющимся сердцем.

— Это я, — задыхаясь проговорила она, отчаянно пытаясь призвать на помощь остатки здравого смысла, — только отчасти думала, что мы…

— Шшш, — прошептал он, и нежная улыбка на его лице необычайно взволновала ее, как и ладонь на талии. Дилан притянул Стейси поближе к себе. — Я действительно разбил твое сердце?

— А чего ты радуешься?

— А я не радуюсь.

Он смотрел на нее, и тепло его тела проникало сквозь одежду Стейси. Она вся была будто в тумане. Она не предполагала, что ее глупое признание вызовет у него такую реакцию, однако не могла противиться.

— Ты выглядишь таким счастливым, — сказала она. — И улыбаешься, как ребенок с подарками к Рождеству.

Дилан приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза.

— Я никогда не получал лучшего подарка.

— Лучшего, чем мое унижение? — Стейси высвободила свою голову. — Я не знаю…

— Позволь сначала сказать мне. — Он улыбнулся, и что-то неуловимое в выражении его лица заставило ее сердце дрогнуть. — Прости меня. Я очень сожалею, что причинил тебе боль. — Его рука поглаживала ее подбородок, шею, плечо… и казалось, он мог коснуться также ее души. — Я думал, что только я остался с разбитым сердцем. Я поступил очень глупо, позволив тебе уйти, Стейси.

Он? С разбитым сердцем? Из-за нее?

Это невозможно было представить.

— Но как же…

— Ричард и Джейни сказали мне, что ты не хочешь заводить серьезные отношения, — пояснил Дилан. — И когда я почувствовал, что влюбился в тебя, меня охватила паника. Я думал, что обречен и моим мечтам не суждено сбыться.

— Обречен? — Это совсем не так. Она тоже полюбила его. Однако ни за что не скажет ему об этом, как не говорила о своих чувствах в эти дни. Стейси была потрясена, поражаясь своей слепоте.