Онлайн книга «Расправить крылья»
|
Конечно, я в восторге от его восхищения моей персоной, но сколько можно? — Арни, а ты не хочешь чего-нибудь посущественнее винограда с сыром? Я купила отбивные, овощи, зелень… — И тут мне самой ужасно захотелось жареного мяса. — Пойдем, — я поднялась с дивана, — я моментально приготовлю в микроволновке. — Они нежные, из вырезки. Арнульф как на привязи пошел за мной на кухню. Я открыла холодильник и увидела вчерашние персики. — Ты так трогательно убрал персики, — сказала я, доставая свои припасы. — Это не я, это медведки. — Я сразу так и подумала. — Я вытащила из микроволновки противень и стала укладывать на него тоненькие ломтики мяса. — Конечно, медведки. — Ирен, не стоило из-за меня среди ночи затевать готовку. — Не хочешь, не ешь, а я очень люблю жареное мясо. — Я сунула противень в печку и принялась мыть овощи. — Любишь мясо? Интересно, а Мона Лиза тоже любила жареное мясо? — Мона Лиза? Ты имеешь в виду Джоконду? — Да. Что она вообще ела? — Не знаю. — Я пожала плечами. — Что они там все в Италии едят? Макароны, наверное, пиццу… А почему ты об этом спрашиваешь? — Так. В голову пришло. — Он внимательно наблюдал за тем, как я нарезаю кружочками помидоры и полосочками — сладкий перец. — Я не об этом хотел тебя спросить. — О чем? — Я открыла дверцу микроволновки и перевернула отбивные. Они уже довольно заманчиво пахли. — Спрашивай. — У тебя в спальне манекен и рулоны грубой бумаги. Зачем они тебе? — Я строю лекала. Потом по ним шьют одежду. — Дома? — Почему дома? На фабрике. — Я вытащила противень с мясом. Оно замечательно поджарилось. — Нет, я не о том. Просто я не понял, почему ты занимаешься этим дома? Ты же работаешь в конторе. — В конторе у меня много других дел. Листьями салата я застелила большое блюдо. Говорить ему, что я владею фирмой, или не говорить? В обжигающе горячие ломтики вырезки я завернула полосочки перца и положила эти рулетики на салатные листья вперемежку с кусочками помидоров, а сверху посыпала зеленью. — Произведение искусства! — восторженно сказал Арни. — Ты просто художник. — Просто я люблю готовить. — Я не стала уточнять, что рецепт этого блюда только вчера прочитала в своем любимом журнале под рубрикой «Если к вам неожиданно нагрянули гости». — Отнеси, пожалуйста, в гостиную и захвати хлеб. Я пока разогрею соус. — Я полезла за скляночкой припасенного бешамеля в холодильник. — Ирен, — Арни вернулся на кухню, послушно выполнив мои указания, — вообще-то я собирался нарисовать тебя. Я принес пастель и хотел попросить кусок этой твоей бумаги для лекал. — Он как будто стеснялся своей просьбы. — Если тебе не жалко… — Но она ведь темная и грубая! Ты не стесняйся, возьми хорошую в столе. — Для пастели, — он ласково усмехнулся, — нужна именно такая, неровная, волокнистая. Пастель будет держаться еще лучше, если бумагу потереть наждаком. Дай мне, пожалуйста, нож, я отрежу от рулона кусок бумаги, он распрямится, пока мы будем пировать. — А тебе не подойдет вот это? — Я отодвинула занавеску, там, на стене возле окна, у меня на гвоздиках висели связки старых лекал. — Они уже ровные, просто убери ножницами лишнее. — Ты сама это сделала? Какие красивые неожиданные формы! Потрясающе! — Я не ожидала столь бурного припадка восторга. — Здесь нет ничего лишнего! — Арни, хватит. У тебя все потрясающе, что связано со мной. Нормальные рабочие лекала. Пойдем, мясо остынет. — Да-да, конечно… — Он поспешно снял с гвоздя связку лекал и держал ее в руках как добычу. — У тебя есть кнопки или булавки прикрепить это, — он лихорадочно перебирал выкройки, — нет, это к стене? — Арни, у тебя никто их не отнимет. Успокойся, давай поедим, я дам тебе булавки. — Где они? — В письменном столе, в коробочке. Пойдем. Мясо получилось на славу, но я так и не смогла заставить Арни поесть. Он налил нам вина и тут же, забыв про него, по-хозяйски полез в мой стол. — Где твои булавки? — В среднем ящике. Я уже должна не двигаться и надеть шубу? — Мне было обидно, что он не хочет попробовать мой кулинарный шедевр. — Не надо никакой шубы. Шубу уже писали тысячу раз. — От волнения он никак не мог справиться с булавками. Все обои мне подерет, подумала я. — У тебя нет какой-нибудь ровной доски? А то мне придется стоять к тебе спиной и все время оборачиваться… — Есть доска для теста. Она достаточно большая. — Дай! — А я могу поесть? — Ешь. Только скажи, где доска? Я сам найду. Арни принес из кухни доску, и ему тут же потребовались кнопки. А потом — влажная тряпка. И еще сухая. Меня уже раздражал даже вкус его хваленого деревенского вина. — Ирен. — Он пристально смотрел на меня, но, по-моему, был где-то далеко отсюда. — Что еще?! А не послать ли мне его на все четыре стороны? Ради чего я это все терплю? — Ирен, мне важно подчеркнуть твою линию шеи. Он протянул длинную руку и в подтверждение своих слов осторожно провел по моей шее пальцами. Удивительно, но от их кончиков, определенно, сыпались молнии! — Ты бы не могла надеть какие-нибудь длинные серьги? — Серебряные с бирюзой из фрагментов и цепочек? — Как же я забыла про них! Он улыбался и не убирал руку. Я потерлась о нее щекой, молнии заиграли… Неужели я могла сердиться на него? — Принеси, они лежат перед зеркалом в той комнате. — Потрясающе! — изумленно крикнул он из спальни. — Я говорил именно о таких. — Арни был уже рядом и протягивал мне серьги. — Где ты их взяла? Откуда? — Медведки принесли. — Ты потрясающая женщина! Я надела серьги. Арни обнял меня за плечи и заглянул в глаза. — Все, — он поцеловал меня в лоб, — сиди и не двигайся. Вот так, чуть-чуть наклони голову набок. Ну, не смейся, только улыбайся немножко. — Как Джоконда, наевшись макарон? — Нет, ты лучше Джоконды! И потом, она улыбалась, потому что она… Вдруг он опять откуда-то издалека посмотрел на меня, на секунду задержал дыхание, как если бы собрался нырять, и действительно «нырнул», погрузившись в свое профессиональное занятие. Что ж, мне было велено улыбаться, я и улыбалась, наблюдая за Арни. А вдруг у меня сейчас такое же забавное выражение лица, какое было у Арни, когда он наблюдал за моими действиями в кухне? Значит, он и нарисует меня с этим выражением? Какая уж тут Джоконда! |