Онлайн книга «Влюбленный Робинзон»
|
— Но у меня нет рабочего места. — Брауни, что ты несешь? — Я говорю правду. Ваше поведение недопустимо. — Указать сотруднику на его промашку — это, по-твоему, недопустимое поведение? Знаешь, Клер, тебе нелегко придется в жизни. Ты совершенно не умеешь приспосабливаться. В любом коллективе ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке… Клер перебила его, стараясь, однако, оставаться относительно вежливой: — А как можно чувствовать себя в своей тарелке там, где тобой постоянно помыкают? — Тобой не помыкают. Тебе дают задания. Всего лишь. Брауни, мы что, должны каждый час приносить тебе горячий кофе и проверять, не переутомилась ли ты, засидевшись на сайте какого-нибудь модного журнала? — Нет. Об этом я не говорю. Но, сэр, я ведь приехала сюда специально для того, чтобы пройти стажировку. Стажировку, а не дрессировку. — Что-то я не пойму, куда ты клонишь, милая. — Какие задания вы и ваши сотрудники мне давали? — Клер принялась загибать пальцы: — Я приношу кофе. Я делаю копии с документов. Я набираю тексты служебных записок, распечатываю их, а потом визирую у всевозможных начальников отделов. Я дозваниваюсь до нужных людей, чтобы они подтвердили получение материалов. Я проверяю электронную почту и распределяю письма по сотрудникам. — И? Клер, что тебя не устраивает? — Я всего лишь помогаю секретарю, — сердито произнесла она. — Разве за этим я сюда ехала? — А зачем ты сюда ехала? — Я хотела узнать больше про книгоиздательскую отрасль в Англии. Босс хмыкнул: — Залезла бы в Интернет! — Я думала, что познакомлюсь с деятельностью вашего издательства вплотную. — Разве это не происходит? — Нет. Я не принимаю участия в разработке рекламных акций тех или иных книг. Я не посвящена в тонкости анализа потребностей книжных магазинов, ой, то есть читателей. Мне не рассказывают про методы работы с авторами. Даже критерии отбора рукописей — и те мне до сих пор неизвестны! Я могла бы хотя бы помочь менеджеру координировать работу с типографиями. Словом… — Словом, мы совсем тебя разочаровали, — закончил за нее босс. — Не понимаю. Когда меня направляли сюда, то уверяли, что стажировка будет на редкость полезной и насыщенной. Море информации, уйма контактов, практические знания и опыт, пригодный для дальнейшей работы в сфере книгоиздания. Вместо этого меня используют в качестве секретаря. Боже, если бы я устроилась на работу в любую из захудалых газетенок Нью-Йорка, там я выполняла бы примерно такие же функции, но платили бы мне за это больше, чем вы! — Ты еще и этим недовольна? Стажеры не могут получать много, Брауни. — Но хотя бы опыт они должны получать. Вы же отказываете мне и в этом. Какой смысл был улетать из Америки в Англию, чтобы оказаться в роли девочки на побегушках? — Когда тот, кто замолвил за тебя словечко… то есть договорился о твоей стажировке, позвонил в издательство, мне просто было неудобно отказать ему, — сквозь зубы процедил босс. — Вы, американские выскочки, думаете, будто все обязаны с вами носиться? Скажи спасибо, что тебя пустили в издательство. Не можешь учиться самостоятельно — признай это и больше не докучай мне. — Я не могу учиться? Учиться можно, если предоставляется хоть какая-то информация. Вашим же сотрудникам, похоже, совсем не до меня. — Хоть в чем-то ты не ошиблась. Моим сотрудникам действительно не до тебя. У нас идет запуск сразу нескольких новых серий, пойми. На носу книжная ярмарка во Франкфурте. Если сотрудники начнут разжевывать все для тебя, раскладывать информацию по полочкам, наставлять и поучать, у них не будет времени делать их собственную работу. — Но ведь я могу им помочь! Действительно, могу! Просто для этого нужно уделить мне немного времени. Поверьте, я быстро учусь, и… — Брауни, давай договоримся так. Ты не будешь больше утомлять меня подобными разговорами. Не станешь лезть к сотрудникам с просьбами о полноценном обучении. А я не буду давать тебе плохих рекомендаций по завершении стажировки. Клер вытаращилась на него: — Это что, угроза, сэр? — Нет, зачем же. Я просто хочу, чтобы ты реально смотрела на вещи. — Но я не хочу больше приносить кофе, распределять факсы и набирать срочные документы. Это не мои обязанности! — Других у тебя не будет. Или делай, что говорят, или вали обратно на Манхэттэн, но никаких бумажек о прохождении практики я тебе не дам. — Боюсь, я вынуждена буду рассказать о вашем поведении… Клер была грубо прервана: — Если ты скажешь хоть слово относительно того, как в действительности прошла твоя практика, я найду, что рассказать о тебе и твоем поведении. — А что не так с моим поведением? — Всегда можно что-нибудь придумать. Попытка передачи информации конкурентам. За деньги, естественно. Попытка домогательства к коллегам. Женатым, между прочим. Мало ли что можно придумать при наличии ничем не сковываемой фантазии? — Но я ни к кому не приставала! — Клер покраснела. — И не вела себя аморально! — Само собой, — согласился собеседник. — Но это еще надо доказать. Пока отмоешься, пройдет немало времени. А слухи, пущенные в издательских кругах умелой рукой, разойдутся, как круги по воде. И ты, милая моя Клер, умница и красавица, будешь вынуждена устроиться на работу в ту самую, как ты говоришь, паршивую газетенку. Быть на посылках и приносить кофе. Клер поднялась. Битва была проиграна. Уже выходя из кабинета, девушка вдруг обернулась: — Скажите, откуда такая ненависть? Я ведь не напрашивалась к вам в компанию. Я всего лишь воспользовалась возможностью попасть к вам на стажировку, о чем с вами и договорился предварительно наш общий знакомый. Неужели я так помешала рабочему процессу? Или вам настолько жаль уделить мне немного внимания? Я ведь могла оказаться полезной. Это было бы выгодно обеим сторонам… Лицо босса передернула легкая, но кривая усмешка: — Клер, считай, что ты просто оказалась в неподходящее время в совсем неподходящем для тебя месте. Или, может, прибегнем к помощи расизма? Я не люблю выскочек из Америки, кем бы они не были рекомендованы… А ты — именно выскочка, Клер Брауни. Даже твой внешний вид кричит об этом… * * * — Алло. — Привет, Клер. — Привет. — Что ты делаешь? — Ничего особенного. Сижу, грущу, размышляю. — Ну, думаю, грустить не стоит. Разве случилось что-то непоправимое? — Непоправимое, наверное, нет. Просто прикидываю, что мне делать дальше. Может, имеет смысл вернуться в Америку. |