Книга Феникс, любимая…, страница 33 – Эмма Ричмонд

Ласково, чуть трясущимися руками Нэш откинул с лица Феникс волосы и улыбнулся.

— У тебя прекрасная улыбка, — сказала она нежно.

— Как и у тебя.

— Знаешь, я влюблена в тебя по уши, — добавила девушка, глядя на него абсолютно серьезно.

Нэш прикрыл глаза, ощущая, как через него проходит волна нежности и умиротворения.

— Спасибо тебе, — прошептал он.

— За что?

— За то, что ты меня любишь. Я хочу, чтобы ты вышла за меня, Феникс. Хочу, чтобы ты была рядом со мной всю жизнь. Раньше я не думал о женитьбе, не понимал, что именно этого и хочу, пока ты не вышла в тот день из машины. Все остальное потеряло для меня смысл с того самого момента. Ни один человек не был мне дороже тебя. Думаю, что влюбился в тебя еще тогда, десять лет назад. И впервые понял это, когда ты появилась передо мной в костюме, который на тебе болтался, словно с чужого плеча.

— Я одолжила его у подруги. Просто у меня не оказалось ничего подходящего для интервью с мэром. Неужели я и вправду выглядела так ужасно?

Ее голос был серьезным и чуть хрипловатым; Нэш ощущал, как его переполняет любовь к ней.

— Ты была просто великолепна. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас с тобой. Никогда мне так не хотелось никого защитить и наслаждаться каждым моментом, проведенным рядом… Я чувствую себя сильным. И все это делаешь со мной ты. Твоя любовь ко мне.

— И я никогда так себя не чувствовала. Когда мы поехали в отель, у меня разрывалось сердце оттого, что я не могу позволить себе улыбнуться, поговорить с тобой, рассмеяться. Я думала только о том, что мой отец заплатил тебе, чтобы ты уехал. И что ты принял от него деньги. Но даже мысль об этом не могла заставить меня возненавидеть тебя. А сейчас мне очень стыдно за то, что я поверила отцу.

Проведя ладонью по груди Нэша вниз, а затем снова вверх до ямочки на шее, она сказала серьезно:

— Мама говорит, что очень жалеет о нашем разрыве. И это правда, Нэш.

— Твой отец всегда подавлял любые ее чувства, не совпадавшие с его собственными, да? — спросил он мягко.

— Да. Я любила отца, но он был тяжелым человеком. Когда он принимал решение, то уже не слышал ничьих возражений. Такой уж был у него характер.

Поднеся ее руку к губам, Нэш нежно поцеловал кончики пальцев.

— Ты не успела оценить новую обстановку.

Феникс улыбнулась.

— Да. У меня просто не было на это времени.

Оглядывая роскошные ковры и стены, покрытые желтыми, голубыми и зелеными занавесями, девушка весело сказала:

— Очень мило. Немного не хватает фантазии, но в целом…

Нэш ласково прервал ее:

— У меня на уме были совсем другие вещи. Так ты собираешься за меня замуж или нет?

С озорными искорками в глазах она вздохнула:

— Только если ты разрешишь мне жить здесь.

— Тебе так нравится этот дом?

— Да, очень.

— Но у меня же холл не с той стороны.

Феникс снова улыбнулась.

— И почему здесь так жарко? — кокетливо спросила она.

— Потому что мы с тобой выделяем много тепла. Не меняй тему. — Поднявшись, бесстыдно-прекрасный в своей наготе, он прошел через спальню, чтобы открыть окно, и остановился, глядя на раскинувшиеся вокруг поля и на деревню. И понял, что не сможет больше оставить это место, где навсегда изменилась его жизнь. Не сможет продать дом, в котором с ними столько всего случилось. Это поместье теперь значит для него больше, чем деньги, которые можно за него выручить.

— Надеюсь, что никому в этот самый момент не пришло в голову посмотреть в бинокль на наш дом, — поддразнила она, и Нэш улыбнулся.

— Мне все равно.

Не поворачивая головы, он слышал, как Феникс возится на постели, устраиваясь поудобнее среди пышных подушек. А потом девушка тихо спросила:

— Зачем Дэйву понадобилось устраивать саботаж?

Повернувшись и глядя на нее через плечо, Нэш с удивлением спросил:

— Разве ты не узнала у него?

Феникс только покачала головой.

Снова отвернувшись, так, чтобы она не могла увидеть в его глазах жестокого стального блеска, Нэш тихо произнес:

— Ему заплатили моя бывшая подружка и сводный брат.

— Джон? — воскликнула она в изумлении. Нэш тут же развернулся и в свою очередь посмотрел на нее.

— Ты знаешь его?

Озадаченная его резким тоном, Феникс пробормотала:

— Я встречала его. Он мне сразу не понравился. Но зачем ему, ради всего святого, платить кому-то, чтобы тебе причиняли неприятности? Это же бессмысленно. Я еще могу понять Крисси, но чтобы Джон…

— Как раз именно это и имеет смысл, — возразил он угрюмо. — Когда ты встретилась с ним?

— Десять лет назад. Незадолго до того, как мы расстались. Он зачем-то приходил к моему отцу. Что такое? — забеспокоилась девушка. — Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего. — Нэш безуспешно пытался скрыть свои чувства. В его голосе то и дело прорывались горькие нотки.

— Не лги мне, — сказала она, и в ее голосе звучало еще большее беспокойство. — И не пытайся снова надеть на себя маску «все в порядке, ничего не случилось».

Освободившись от покрывала, Феникс подошла к нему. Пытливо заглядывая Нэшу в лицо, девушка положила прохладную руку на его плечо.

— Скажи, почему ты смотрел так мрачно? — Когда он не ответил, Феникс добавила: — Если ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, Нэш, то должен делиться своими мыслями и переживаниями. Я не хочу, чтобы мне постоянно говорили: «Это не твое дело». Потому что теперь это и мое дело тоже. Я с тобой. Что бы ни случилось.

Потянувшись к Феникс, Нэш обнял ее. Со вздохом раскаяния прижал к себе ее теплое тело.

— Да, конечно. Прости меня. Если Джон приходил к твоему отцу, то только по одной причине: чтобы рассказать ему, насколько я плох и не подхожу его дочери. Вот почему твой отец так себя повел. — С невеселым смешком он добавил: — Я должен был знать. Должен был знать тогда и должен был знать сейчас. Какой, оказывается интересный человек мой сводный брат Джон. И ужасно занятой — все время делает мне пакости. Как же я был наивен, когда полагал, что Джон даже не знал о твоем существовании тогда, десять лет назад. И не заметил, как он однажды приехал к твоему дому вслед за мной. Он, должно быть, долго смеялся моей глупости. Конечно, он смеялся, потому что у него такой приятный смех. Такой уж у меня братец — очаровательный, вызывающий доверие, такой тактичный. Он вполне мог бы сказать: «Как я страдал и мучился, долго не решаясь прийти к вам, мистер Лангриш, но я думаю, что вы должны знать самое худшее. Я расскажу вам, что за человек мой брат». Да, наверное, так он и сказал. Потому что он всегда называл меня братом, а не сводным братом.