Онлайн книга «Дорогая, я женюсь на львице»
|
– Всюду блатные! Одни знакомства! Килькин закрыл за Катей дверь своего кабинета, усадил ее в шаткое кресло, сел за стол, уперся подбородком в сжатые кулаки, уставился на посетительницу преданным взором и промурлыкал: – Замечательно, что вы нашли время… порадовали старика… Посидим, поговорим, выпьем кофейку… Сейчас моя ассистентка вернется, она очень хорошо кофе заваривает… Катя огляделась. В кабинете было тесновато, здесь помещались два письменных стола и картотечный металлический шкаф. На столе Килькина царил художественный беспорядок. Здесь лежали две темные курительные трубки, маленькая скрипка и толстая книга «Использование дедукции в работе следователя». На втором столе, очевидно принадлежащем Костиковой, громоздились завалы бумаг и картонных папок, из-под которых сиротливо выглядывал старенький компьютер. Килькин повернулся к двери и раздраженно выкрикнул: – Костикова! – Я к вам не кофе пить пришла! – возмущенно заявила Катерина. – У меня муж на нарах парится! Какие тут разговоры? – А вот об этом мы и поговорим, – сладким голосом отозвался Василий Иванович. – Именно об этом! Он неожиданно выскочил из-за стола, подбежал к двери, распахнул ее и выкрикнул в коридор: – Костикова! Ты куда пропала! Уволю! Плохой отзыв напишу! Вместо несчастной практикантки на пороге появилась Ирина Снегирева. Мягко отстранив следователя, она проскользнула в кабинет и бесшумно прикрыла за собой дверь. – Костикова немного задержится, – сообщила она Василию Ивановичу доверительным тоном. – У нее возникли небольшие женские проблемы. Но, я думаю, мы и без нее можем поговорить! – А вы, собственно говоря, кто? – Следователь попятился, переводя взгляд с Ирины на Катю. Катя кашлянула и сдавленно проговорила: – Это Ирина Снегирева, моя подруга! – Нехорошо, – попеняла Килькину Ирина. – Ведь мы с вами уже встречались! Я вот вас очень хорошо запомнила! И вы Катю тоже запомнили! – Ну как же! – смутился Василий Иванович. – Я помню! Присаживайтесь! – Он пододвинул ей жесткий неудобный стул. – Кто у вас в музыкальную школу ходит? – поинтересовалась Ирина, перехватывая инициативу. – Племянник? – В школу? Какую школу? – Килькин проследил за взглядом посетительницы, увидел скрипку и зарделся: – Нет, это я музицирую… в свободное время… для вдохновения, так сказать! Для создания рабочего настроения! При этом мне лучше думается… серые клеточки, знаете ли! – Ах вот как. – Ирина чуть заметно улыбнулась и добавила вполголоса: – Все-таки и на скрипочке, как Шерлок Холмс… не удержался! А скрипочка-то детская, половинка! – Что, простите? – переспросил Василий Иванович, перегнувшись через стол. – Простите, не расслышал! – Да нет, ничего, это я своим мыслям. Так что, Василий Иванович, есть какие-нибудь новые факты? – Факты, выясняющиеся по ходу следствия, не подлежат разглашению! – строго ответил Килькин. – Но я так волнуюсь! – воскликнула Катя, сложив руки на животе. – Скажите хотя бы, получены ли результаты экспертизы? Действительно ли Ирина Сергеевна была убита тем самым топором? Африканским топором, принадлежащим моему супругу? Василий Иванович перевел на Катерину взгляд, и на его лице отразилась мучительная борьба. С одной стороны он не хотел нарушать служебную инструкцию, с другой – не мог устоять перед Катиным женским обаянием… В конце концов, обаяние победило. – Нет, – проговорил он смущенно. – Причиной смерти послужил удар тупым предметом… и этот предмет уже обнаружен. Это ящик из старого комода, найденный в прихожей, поблизости от трупа. На ящике обнаружены частицы крови и волос потерпевшей. Таким образом, картина преступления вырисовывается довольно ясно. Ваш муж тайно проник в квартиру потерпевшей, стал один за другим выдвигать ящики комода и осматривать их содержимое. За этим занятием его застала хозяйка. Ну, и дальше все ясно: он нанес ей удар тупым предметом… то есть ящиком, оказавшимся у него под рукой, который и привел к ее смерти. – Что вы такое говорите! – Катерина чуть не задохнулась от возмущения. – Чтобы мой Валек лазил по чужим ящикам? Обыскивал чужой комод? Как вам не стыдно! Да и зачем ему могло понадобиться это старье? – Это пока неизвестно, – ответил Килькин, пожав плечами. – Подследственный не идет на контакт, не хочет сотрудничать со следствием. А ведь это могло бы помочь ему, сократить меру пресечения… Тем не менее все ящики из комода вынуты, и налицо характерные следы обыска! – Скажите, – прервала Килькина Ирина. – А что, на орудии убийства… На этом самом ящике обнаружены отпечатки пальцев Валентина Петровича? – Нет, – ответил следователь, покраснев. – Не обнаружены. Но это ровным счетом ничего не доказывает! Он вполне мог стереть отпечатки пальцев сразу после совершения убийства. – Ага, отпечатки пальцев стер, а сам остался на месте преступления! Вам это не кажется странным? – Чужая душа – потемки! – отозвался Килькин. – Тем более если это душа преступника! – Хочу вам напомнить, что Валентин Петрович – не преступник, а профессор, уважаемый человек! – Очень многие преступники до определенного момента были с виду достойными членами общества… – Так что – никому верить нельзя? – Отчего же! Можно, конечно, но только после тщательной и всесторонней проверки… – Я так понимаю, что на остальных ящиках, вынутых из комода, отпечатков пальцев Валентина Петровича тоже не обнаружено? – Не обнаружено, – признался следователь. – Но я уже сказал, это ничего не доказывает. Он мог стереть отпечатки и оттуда… – Но согласитесь, на это ушло бы очень много времени! Вместо ответа Василий Иванович только пожал плечами. Он, очевидно, утратил к Ирине интерес, повернулся к Кате и заговорил совершенно другим голосом, мягким и прочувствованным: – Я понимаю, Екатерина Михайловна, что вы переживаете глубокую личную трагедию… Муж оказался недостоин вас… не оправдал доверия… Вам нужно время, чтобы в это поверить, и вам может понадобиться помощь, поддержка… Но помните, что я – близко, и всегда готов оказать вам любую помощь! Катерина предпочла не уточнять, в чем будет заключаться эта помощь, и они с Ириной поспешно откланялись. Напоследок Василий Иванович попросил их пропуска, чтобы сделать в них отметку, и был очень удивлен, когда подруги ответили ему, что пропусков у них нет. – А как же вы сюда попали? Но дверь за подругами уже захлопнулась. На вахте возле выхода из отделения все было так же, как час назад: кудрявый опер активно охмурял молоденькую дежурную, и дела у него явно шли на лад. Во всяком случае, обоим было явно не до посетителей, и подруги выскользнули из здания незамеченными. |