Онлайн книга «Меч Вещего Олега. Фехтовальщик из будущего»
|
– Та-ак… – нахмурился Хакон. Конунг ступал по мостовой, приближаясь к крепости и Торгу, Лембой, потряхивая гривой, шагал за хозяином, а Олег топал следом, не разумея, уйти ли ему или остаться. Завернув за угол крайнего «длинного дома», вся троица вышла к пристани, обходя торговые ряды по берегу. У пристани покачивались средневековые плавсредства, арабские и местные, а из-за мыса выгребала карельская лойва. Глянув на реку, Олег очень удивился, приметив вдруг лойву. После разлада между Хаконом и Буривоем карелы избегали появляться в Гардах. Конунг визиту нежданному тоже подивился – он озадаченно почесал макушку в кругу золотого венца с крупным изумрудом надо лбом и хмыкнул в затруднении. Лойва медленно приблизилась и со скрипом потерлась о бревна вымола. Гридни молча приняли брошенные канаты, потом вдруг зашумели, выкрикивая угрозы и проклятия, замахали руками, хватаясь за мечи. – Чего они там? – сказал Хакон встревоженно, и поспешил к лойве. Сухов направился следом. Карел набралось с десяток, и почти все были обмотаны окровавленным тряпьем – у кого нога, у кого рука, а то и голова. Карелы хмурились и зыркали исподлобья на русскую гридь, а четверо «ходячих» бережно снесли на берег носилки с Буривоем. Князь был плох – одна рука его лежала на груди, другая бессильно свешивалась с носилок. Юная девушка, глазастая, скуластенькая, нагнулась, вернула руку на место и отерла князю пот со лба. От этого легкого движения лицо Буривоя страдальчески сморщилось, глаза его открылись, сморгнули слезу. – Что с тобой? – спросил Хакон, пересилив гордую натуру. Блуждающий взгляд Буривоя нашел конунга и отвердел. – Эйрик напал на нас… – прохрипел князь. – Эйрик, сын Энунда… Олег похолодел, мурашки сыпанули по телу, а конунг оглянулся и проговорил: – А ты прав был… – Он усмехнулся и добавил: – Олег Вещий! – А-а… к-как? А настоящий где? – пролепетал Олег. Конунг непонимающе посмотрел на него и пожал плечами. – Большую силу привел Эйрик? – склонился он над раненым. – Сорок лодий… – вымолвил Буривой. Легкие его сипели и клекотали, на губах выдувались и лопались розовые пузыри. – Лекарей сюда! – гаркнул Хакон. – Живо! Несколько гридней сорвались с места. – Они взяли Кирьялаботнар… – говорил Буривой, закрыв глаза. – Бой был на Кумене… Бойня… Разбили нас… Потом и Бьярмар взяли… Девушка, что рядом с носилками была, сказала заботливо: – Тебе нельзя разговаривать, княже! Буривой улыбнулся ясно. – Уже можно, Данка… – прошелестел его голос. – Я одной ногой на Звездном Мосту… [56] Договорив последнее слово, Буривой закашлялся, у него изо рта пошла кровь. – Лекари где? – зарычал Хакон. Конунг был страшен. – Здесь мы! – пискнула Чара. Травница подлетела к носилкам, следом принесся Пончик. – Поздно, – ровным голосом сказала Дана. – Князь ушел к предкам… Чара вздохнула жалостливо и возложила ладошку, прикрывая Буривою глаза. – Хакон, – по-прежнему ровно проговорила Дана, – Йерик кунингас в Бьярмаре не задержится, не сегодня завтра свеи и сюда явятся… И не одни – нашлись предатели-карелы! – Мы их всех встретим! – осклабился Хакон конунг и возвысил голос: – Верно, братие? – Вер-рна! – заревела гридь, вскидывая кто что – мечи, секиры, копья. – Бояр ко мне! – скомандовал конунг железным голосом. – Быстро! * * * Тайными тропами поскакали гонцы: на запад – в Хунигард, на восток – в Алаборг, на юг – в Гадар и Дрэллеборг. Тамошним ярлам было приказано бросать все дела и двигать с дружинами на соединение с гриднями конунга. А херсирам пограничных крепостей Ногард и Хольмгард, стороживших Неву, был отдан иной приказ – пропустить свейские драккары и ударить по захватчикам с тыла. Над Альдейгой стоял стон и плач. Собиралось ополчение, мужики-вои наскоро расцеловывали женок и деток и разбегались по кончанам и уличанам [57]. Началась «эвакуация мирного населения»: дети, старцы, девки и замужние уходили в лес, сгибаясь под мешками со скарбом. Надрывно мычащую скотину уводили с собой, коней отдавали ополченцам, а кур и гусей разгоняли или резали. Торг совершенно опустел. Купцы по большей части покинули пределы Гардарики, поднявшись по Олкоге до Верхнего волоку и там уже разделившись, – кто по Двине-Дине подался, кто по Днепру, кто по Десне в Оку, да и в Итиль. А небо какое сияло над Гардами! Пронзительно синее, ясное. Солнце заливало светом и жарило, как на юге, рассыпая блестки по водам рек и озер. Леса зеленели яростно и буйно, с каждым порывом ветра разнося чистейший смолистый воздух, настоянный на хвое, цветах и травах. И вот этот праздник жизни решил испортить какой-то Эйрик, приведя с собой головорезов-находников! Чтобы залить кровью траву, чтобы закоптить небо чадом пожарищ, чтобы перебить хвойный аромат запахом мертвечины… – Ты что делать будешь? – серьезно спросил Олега Пончик, снимая с веревок высохшие полосы ткани, вымоченные в целебных отварах, и укладывая эти бинты в короб. – Бить фашистов, – усмехнулся Олег, – что же мне еще делать… Пончик засопел. – Ты же сам мне говорил, – напомнил он, – что с викингом тебе не справиться! Угу… – Да там не одни викинги, – успокоил его Олег. – Эйрик ведет в бой ледунг – это у них так ополчение называется… Свеев тыщи три, из одних викингов столько не наберешь. Вот и зазвали ополченцев. Понимаешь изюминку? Вот этих и буду бить! – Убивать? – уточнил Пончик. – Да! – твердо сказал Олег. – А не страшно? Угу… Сухов подумал. – Страшно, конечно, – признался он, – очень даже! А что делать? Ждать, пока они меня в рабство погонят или прирежут? Щаз-з! Да ты сам-то… Думаешь, тебе страшно не станет? Представляю, сколько вам с Чарой придется рук и ног оттяпать, сколько ран зашить! Ей-богу, мне легче самому травму получить, чем ковыряться в чужой ране! – А он орет, – подхватил Пончик, нервно-зябко потирая ладони, – ему больно очень, он дергается, хрипит, рычит, глаза белые… Ох! – Ладно, – вздохнул Олег, – пойду я… Негоже дисциплину нарушать. – А ничего, что ты трэль? – неуверенно спросил Пончик. |