Онлайн книга «Меч Вещего Олега. Фехтовальщик из будущего»
|
Дробный топот донесся сзади. Олег резко обернулся и заметил компанию крепких парнюг, быстро сокращавших дистанцию. Впереди узнавался скособоченный Боос. – Стой! – заорал морской «братан». – Бежим! – крикнул Олег и кинулся вдоль по улице. Он еще не дорос до того, чтобы в одиночку принимать бой с полудюжиной «тигров моря»! – Да что они к нам пристали? – простонал Пончик, весьма резво переставляя ноги. Олег махом свернул в узкий проулок, из которого несло таким смрадом, что глаза резало. – У них тут что, туалет? – прокричал Пончик, жмурясь. – Кожевенная мастерская! Они выбежали во двор, заставленный громадными деревянными чанами, полными щелока и куриного помета, в котором дубили кожи. Под большим навесом сушились шкуры, мокрые и дурнопахнущие. «Морские братья» ворвались во двор, грозя ножами. – Пончик, помоги! – крикнул Олег, ставя ногу на край чана, – даже капля того, что бухтело в емкости, проедает человеку кожу, кровенит язвочкой и долго не заживает. – Руками не трогай! Ногой пихай! Уперевшись пятками в чан, покрытый белой коркой, Олег с Пончиком напряглись и опрокинули емкость. Пенящаяся шипящая жижа выплеснулась на землю, потекла, поднимая облако едких испарений. «Морские братья» вляпались в зловонную гущу и бросились обратно, изрыгая невероятные проклятия. – Побежали! Олег, почти не раскрывая глаз, помчался по переулку и вылетел на улицу, заставленную лавками сапожников, портных, кузнецов. Сюда же выходил храм, посвященный богине мести Немисе. Тут же, рядом со святилищем, высились большие поленницы дров и стога сена, выставленные на продажу. У ступеней, ведущих к узким и высоким дверям храма, толпились вдовицы и бездетные старцы, хромцы, слепцы, калеки, наперебой выпрашивая подаяние. Купцы-франки и прочие христиане рядились у кругов перетопленного душистого воска. Юркие евреи приценивались к мехам, перебирая собольи шкурки в мешках из синей холстины. – Не видно никого! – нервно сказал Пончик, оглядываясь. – Отстали вроде! – Ч-черт… – хмуро выразился Олег. – Нашел место для прогулок… Пробежав между возами с солью, Олег и Пончик смешались с толпой, и та вынесла их на центральную площадь. Площадь гудела. Множество людей, потрясая мечами и копьями, собралось у княжеского терема. На ступенях стоял Рюрик в накинутом на плечи плаще-корзне. Рубаха алого шелка облегала ладное сухое тело молодого рейкса; синие хазарские шаровары, расшитые серебром и жемчугом, были заправлены в красные сафьяновые сапоги; на широком поясе, украшенном крупными рубинами, висел меч в ножнах цвета крови, с частыми золотыми накладками. Рюрик толкал речь. – …Поганые свеи, отродья свиней и змей, напали на русских братьев! – гремел его сильный голос, зажигая массы. – Десять на одного! И не одолели русов! Теперь свеи охотятся за женщинами и детьми, обращая свободных в рабство, они насилуют и грабят, а с воинами не связываются. Трусы они? Нет, трусам духу бы не хватило напасть на Гарды. Свеи – наглые воры! Они награбили столько добра, что не вступают в сражения, боясь потерять отнятые богатства. А теперь вспомните! На наши земли приходили саксы и датчане, и что бы мы делали без помощи варягов из Гардарики? Мы вместе гнали прочь тех, кого не звали. Теперь пришел наш черед. Соединим силу варяжскую и ударим по свеям так, чтоб они пропотели кровью! – Любо-о! – взревела толпа. Олег, правда, подумал, что вовсе не «исполнение интернационального долга» подняло настроение добровольцев, а желание отнять награбленное свеями. – Лишь бы этих гадов прогнали, правда? – громко сказал Пончик, коего посетили те же сомнения, что и Олега. – Правда, – кивнул Сухов. К ним пробился Хилвуд, оглядел с неприязнью и буркнул: – Сбор после заката, здесь! Ты и ты в моей сотне. Снекка «Семаргл». – Слушаюсь! – гаркнул Олег. – Так точно! – поддакнул Пончик. Внезапно толпа зароптала и раздалась, образуя коридор. По нему шествовал Пирагаст. Его длинные волосы были заплетены в косы и скреплены на затылке костяным гребнем. Бледная улыбочка то пригасала, то снова кривила тонкие губы «морского брата». – Это преступник! – провозгласил Пирагаст, картинно указуя на Олега. – Он подло убил моего брата Удо. Светлый рейкс, я требую жизнь этого человека! Рюрик, не торопясь, спустился. Хмуря лоб, оглядел Пирагаста, затем Олега. – Что ты ответишь? – спокойно спросил он. – Преступника убил я! – твердо сказал Олег. Толпа зароптала, но Олег поднял руку, и шум поутих. – Удо, сын Онева, подло обманул нас с товарищем! – продолжил Олег. – Мы заплатили ему за проезд до Старигарда, а его подручные схватили нас и приковали к веслам, как последних трэлей. Считаешь, что брат твой имел право обращать нас в рабство? – Имел! – выкрикнул Пирагаст. – Тогда я имел право освободиться! – заключил Олег. Толпа заворчала одобрительно. – Плевать! – рявкнул Пирагаст. – Рейкс, я требую поединка! Холодная ярость ударила Олегу в голову, ледком обжигая мозг. – Ты хочешь, чтобы я покончил с обоими сыновьями Онева? – холодно спросил Олег. – Давай! – Олег! – испугался Пончик. – Отступись! – Нельзя! – покачал головой Олег. Рот его пересох. Отступиться? То есть прослыть трусом? Славно! И кто он тогда? И где ему место? Уж никак не в дружине – трусов в гриди не держат. Струсить – это значит забыть о своих мечтах возвыситься, это значит влачить жалкое существование на обочине жизни, голодное и убогое. То есть «честь – превыше всего!»? А разве не так? Ты хочешь многого, а за многое полагается дорогая цена. Пр-роклятый выбор! Ах, как не хочется умереть! Но если он выиграет поединок… – Так-так-так… – протянул Рюрик, покачиваясь на нижней ступеньке. – Ты настаиваешь на поединке, Пирагаст? – Да! – рявкнул «морской брат». Рюрик обратил лицо к Олегу и серьезно спросил: – Ты принимаешь вызов? – Да! – ответил Олег, чувствуя, как все сжимается в нем. Рюрик сошел со ступеньки и прокричал, вскидывая руки: – Объявляю поединок! Толпа азартно зашумела, раздаваясь в круг. Стражники с размаху повтыкали копья в утоптанную землю, огородив место священной дуэли – норманны такую зовут хольмгангом. На хольмганге судят сами боги, и победа достается правому. – На чем биться будете? – спросил Рюрик. Пирагаст подбородком указала на Олега: – Он вызван мною, пусть и выбирает! – На мечах, – спокойно выговорил Олег. |