Онлайн книга «Нулевое досье»
|
– Нет, спасибо. Что такое «мягкая вилка»? – Что-то для волос. – Я только что слышала эти слова от каталонского угонщика автомобилей. – Он говорит по-английски? Может, он хотел сказать «мятая». Или «мятная». – Нет. Какая-то деталь для велосипеда. – Я бы все-таки поставил на штуку для волос. Ты знаешь, что Хайди запустила в человека рейнским дротиком? – Рениевым, – поправила Хайди. – Ах да, рейнское – это вино, я его, может быть, закажу чуть позже. А ты, – обратился он к Холлис, – кажется, устроилась в фирму на переломном этапе. – И по чьей рекомендации? – Я провидец? Ты знаешь за мной провидческий дар? – Он попробовал чай, поставил чашку на блюдце, добавил еще кусок сахара. – Анжелина говорит, лондонские пиарщики ведут себя, как собаки перед землетрясением, и каким-то образом все знают, хотя и не знают откуда, что это из-за Бигенда. – В «Синем муравье» что-то происходит, – осторожно начала Холлис, – но я не могу тебе сказать, что именно. Вернее, не знаю, что именно. Однако Бигенд воспринимает это довольно спокойно. – Он спокойно воспринимает то, что произошло вчера в Сити? – Я не уверена, что одно с другим связано. Но об этом я говорить не могу. – Ну да, конечно. Вступая в агентство, ты поклялась хранить молчание. Ритуал с черепом Джеронимо [47]. Однако тональность разговоров, которые ловит Анжелина, указывает не на трудности у Бигенда или «Синего муравья». Тональность намекает, что он становится больше. Пиарщики в таком понимают. – Больше? – Экспоненциально. На порядки. Что-то смещается, как тектонические плиты. Все на низком старте, готовы запрыгнуть в лодку Бигенда. – Кто все? – Всякие-разные… не к ночи будь помянуты. Он вздохнул. Снова попробовал чай. Улыбнулся. – Как у тебя с «Тумбами»? – спросила Холлис. Улыбка исчезла. – Думаю отвезти их в Тусон. – Ха! – воскликнула Хайди. – Оригинальный шаг! – Я совершенно серьезен, – сказал Инчмейл и отхлебнул чай. – Мы знаем, – ответила Холлис. – Ты им сказал? – Я сказал Джорджу. Он очень хорошо воспринял эту новость. Приятно для разнообразия поработать с исключительно умным человеком. Клэмми, разумеется, киснет. – Клэмми – клизма, – сказала Хайди, серебряными щипчиками выжимая кружочек лимона над чашкой с чаем. – Что произошло вчера, когда вы с Милгримом пошли пешком? – спросила Холлис. – Они сели нам на хвост. Может, их подхватила та машина, которая загнала нас в проулок. Сообразили, куда мы идем, заехали вперед, высадили чувака с перевязанной башкой и еще одного. Они подождали и пошли следом. Бестолочи. Я остановилась и купила нам одежду, с понтом мы маскируемся. – Какие-то магазины еще работали? – Уличную одежду. Чтобы они думали, я их не вижу. Потом мы пошли в метро. И тут я поняла, что они нас в метро не пустят… – Она пожала плечами. – Хайди… – В голову. – Хайди пальцем постучала себя по лбу, словно отдавая честь. – Это кость. Голова у него, небось, и без того болела… – Из-за Милгрима. Они винят его. – Твой хахаль нанял Аджая. Чего там затевается? – Это по поводу Милгрима. Сложная история. – Аджай чокнулся от счастья. Ушел из вышибал. – Из вышибал? – Работал охранником в клубе у каких-то извращенцев. – Она оглядела бар, где уже собрался народ. – Теперь ходит весь из себя такой заяц-шпион в тылу врага и молчит. И ты тоже. – Поехали с нами в Тусон, – сказал Инчмейл, внезапно отбрасывая то, что Холлис про себя называла его внешней говнистостью. – Там солнышко. Мексиканская еда. Поможешь в студии. Джордж к тебе хорошо относится. Клэмми, удивительное дело, говорит о тебе без ненависти. Мне не нравится обстановка вокруг Бигенда. Поехали! Расходы берет на себя лейбл. Запишем тебя помощником продюсера. А Бигенд пусть достигает своей критической массы. Друга своего, разумеется, можешь взять с собой. – Не могу. – Холлис перегнулась через пуфик и дружески стиснула худое колено Инчмейла. – Но все равно спасибо. – Почему не можешь? – Гаррет пытается для Бигенда уладить неприятности с Милгримом. У них договоренность, которая затрагивает и меня. Я останусь с Гарретом. Все будет хорошо. – Как человек немолодой и более или менее здравомыслящий, должен предупредить, что все не обязательно будет хорошо. – Знаю, Редж. Инчмейл вздохнул: – Переезжай к нам в Хэмпстед. – Ты же собрался в Тусон. – Решение принимаю я, – сказал Инчмейл, – и я его еще не принял. Кроме того, надо убедить Клэмми и остальных. – Мередит здесь? – Да, – ответил Инчмейл не слишком довольным тоном. – Она отвлекает Джорджа и думает исключительно о себе. – Не хотела бы я в такое влипнуть, – заметила Хайди, глядя на Инчмейла. – Я бы не сумела это разрулить. У Холлис зазвонил айфон, в левом кармане хаундсовской куртки. – Алло? – Ты в баре? – спросил Гаррет. – Да. Что такое «мягкие вилки»? – Что? – «Мягкие вилки». Пеп сказал. – Вилки. Задние и передние. В хетчинской раме, амортизирующие. – Ладно. – Можешь сделать доброе дело? Выйди на улицу и посмотри на фургон. На нем написано «Медленная еда» [48]. – «Медленная еда»? – Верно. Посмотри на него. – Зачем? – Скажешь, нормальный ли он на твой взгляд. |