Книга Просроченное убийство, страница 4 – Миранда Джеймс

Самое интересное в описании старых книг – поиск посвящений, штемпелей и пометок, которые отличили бы это издание от других экземпляров. На форзаце трактата Томаса Дэнмана виднелось выцветшее имя предыдущего владельца и дата «Д-р Фрэнсис Хеншэлл, 18 марта 1809 г.». Листая страницы, я нашел немало замечаний, сделанных тем же почерком: доктор Хеншэлл добавлял к тексту комментарии, основываясь на наблюдении за собственными пациентами.

Повернувшись к компьютеру, я открыл файл, который предварительно загрузил из библиотечной базы данных. В нем содержалась вся основная информация по книге: название, автор, издатель, дата выхода – так что мне оставалось лишь отметить ее отличительные черты.

Погруженный в работу, я подскочил от неожиданности, когда услышал, что кто-то покашливает по другую сторону моего стола.

Подавив раздражение, повернулся к незваному гостю – и глаза мои расширились от изумления, так как я сразу его узнал.

– Минуточку, – пробормотал я, торопливо сохраняя файл.

– Не волнуйся, Чарли, – пророкотал Годфри Прист глубоким голосом, который далеко разнесся по хранилищу редких книг.

Дизель за моей спиной потянулся и зевнул. Он любил посетителей и спрыгнул с подоконника, чтобы поприветствовать Годфри.

Каким ветром его сюда занесло? Мы не были близки в старшей школе и в университете, так зачем я ему понадобился?

– Утро доброе, Годфри, – сказал я, вставая и обходя стол, чтобы пожать Присту руку. Дизель топал позади меня. – Давно не виделись.

– Давно, – согласился Годфри по-прежнему дружеским тоном. Он крепко стиснул мою руку своей большой ладонью и хорошенько встряхнул. – Отлично выглядишь.

– Ты тоже, – ответил я, стараясь не морщиться, и украдкой размял пальцы, когда Годфри закончил с приветствиями.

Он был еще выше, чем я помнил. Бросив взгляд вниз, понял, почему: на ногах у Приста красовались дорогие ковбойские сапоги, каблуки которых прибавляли ему сантиметров пять росту.

– А это кто? Кот? – спросил Годфри, глядя на Дизеля. Кот медленно обошел его кругом и, не впечатлившись, запрыгнул обратно на свою лежанку. Там он зевнул, повернулся к нам спиной и, кажется, задремал. Надо будет потом угостить его чем-нибудь вкусным за проявленную невозмутимость.

– Мейн-кун, – объяснил я. – Они крупнее других котов.

– Кажется, меня впервые проигнорировал кот, – рассмеялся Годфри, хотя в голосе его проскользнули оскорбленные нотки. – Обычно они меня любят – сразу чуют, что перед ними – кошатник.

Я едва сумел сдержать улыбку.

– Не бери в голову, Дизелю сложно угодить, – и продолжил рассматривать гостя. Хотя мы были одного возраста, он выглядел лет на десять старше. Кожа его загрубела, а солнце и свежий воздух добавили морщин вокруг глаз. Волосы, напоминавшие побелевшую копну соломы, тоже не выдержали проверку временем. Одежда от именитых дизайнеров буквально кричала о том, сколько денег за нее выложил владелец. Ей вторили часы Rolex, на которые Годфри демонстративно поглядывал, и толстый золотой браслет.

– Чем могу быть полезен? – спросил я, сев обратно за стол, и махнул рукой, показывая Присту, что он тоже может садиться. – Неужели ты заглянул, чтобы поболтать о славных школьных деньках?

– Надежные источники сообщили, что ты работаешь здесь архивариусом. – Годфри опустился на стул и скрестил руки на груди. Очевидно, мое ироничное замечание он пропустил мимо ушей.

– Так и есть, – кивнул я. Напыщенный, как всегда.

Годфри опять посмотрел на спящего Дизеля.

– Они разрешают тебе брать кота на работу? – внезапно спросил он. Пальцы Годфри впились в предплечья, глаза обшаривали комнату. Он определенно нервничал, и я не мог взять в толк почему.

– А сам-то как думаешь?

Когда Годфри обернулся ко мне, лицо его покраснело. Я вспомнил, что в прежние времена он не обращал внимания на сарказм, особенно если тот был обращен на него.

– Когда ты вернулся в Афины? – спросил он. – Сам я редко здесь бываю. Расписание очень плотное – книжные туры, интервью, встречи в Голливуде. – Годфри снова пробежался глазами по стеллажам.

Он когда-нибудь перейдет к делу? Сколько еще самовосхвалений мне придется выслушать?

– Три года назад, – ответил я, стараясь приглушить нетерпение в голосе. Неужели он думает, что его занятая жизнь произведет на меня впечатление? – Вскоре после смерти жены я унаследовал дом тети Дотти.

– Твоей тетушки? – нахмурился Годфри. – Значит, она тоже умерла?

– Почти сразу после моей жены.

– Жаль это слышать. Наверное, нелегко было потерять сразу обеих?

– Да, было тяжело, – ответил я. Потом в памяти всплыло кое-что: – А ты ведь жил у тети Дотти несколько семестров?

– На последнем курсе, – кивнул он. – Родители продали дом и переехали в Фэйрхоп, в Алабаму. Я больше не хотел жить в общаге. К счастью, у мисс Дотти нашлась свободная комната. Она была замечательной женщиной. – Его лицо смягчилось, на губах появилась печальная улыбка.

– Не то слово, – согласился я. Никогда еще Годфри не проявлял себя с такой стороны, во всяком случае, при мне. Он определенно испытывал теплые чувства к моей покойной тетушке. – А у тебя, насколько я знаю, дела идут в гору. Каждая книга попадает в список бестселлеров. Впечатляет.

– Спасибо. Последние семь сразу после выхода занимали в нем первое место, – сказал Годфри, и на лицо его вернулось самодовольное выражение. – Потому-то я и здесь.

– Слышал, тебе собираются присвоить звание выдающегося выпускника.

– Я не об этом, – покачал головой Годфри. – Это лишь повод вернуться в город. Нет, сейчас я говорю о том, зачем пришел к тебе.

Ну наконец-то.

– Ты пришел затем, чтобы… – я сделал многозначительную паузу.

– Хочу передать свои бумаги университетскому архиву, – сказал Годфри. – И собираюсь сегодня вечером объявить об этом на приеме.

Администрация университета наверняка обрадуется такому подарку; даже я подумал, что это отличная идея. При одном условии.

– Университет будет в восторге, – признал я. – Но мало просто передать бумаги. Ты готов пожертвовать какую-то сумму на обработку, составление каталога и хранение?

– Разумеется. А что нужно будет сделать, ну, кроме того, что поставить их на полку? – Он махнул рукой в сторону стеллажей. – И о какой сумме идет речь? Уверен, смогу это себе позволить.

– Бумаги нужно будет описать и систематизировать, – сказал я, сделав вид, что не услышал последнее предложение. – Это займет какое-то время – в зависимости от размера коллекции. Я тут архивариус, но работаю на полставки. На обработку твоих бумаг могут уйти годы, учитывая, сколько еще книг и собраний ждут своей очереди.

– Если я дам достаточно денег, ты сможешь нанять кого-то, чтобы с ними разобрались поскорее? – нахмурился Годфри. – Не хочу, чтобы они пылились в коробках следующие десять лет.