Онлайн книга «Утопи свои обиды»
|
— Перестань! Это было, есть и будет, пока земля вертится!.. Ну, твоё последнее слово? Я сидел и тупо разглядывал свою чашку с кофе. Разговаривать с Гольдманом мне было противно, и хотелось поскорее уйти, хотя я понимал, что отвязаться от него не легко. — Ладно. Встречусь с твоим Давидом ещё раз. Как и обещал ему. Но… что вам от него надо? Сашка облегчённо вздохнул и быстро заговорил: — Ты воспринимаешь всё чересчур серьёзно, а дело наверняка выеденного яйца не стоит. Вполне может оказаться, что никаких секретов нет, и этот таинственный Давид самый натуральный мыльный пузырь. Просто нужно во всём разобраться. Да и я уверен, что ничего серьёзного в его изобретениях нет, потому что современная наука, извини меня, находится на таком уровне, что в одиночку ничего нового уже не сделаешь. Тут целые исследовательские центры трудятся, а этот гений-одиночка… — Тогда для чего вся эта возня? — не унимался я. — Отпустите меня и его с миром. И ваших денег мне не надо. Тут уже Гольдман рассвирепел не на шутку: — Хватит! Сколько можно тебя уговаривать?! Ты как старая шлюха — и денег хочешь срубить, и лицом в грязь не ударить. Так не бывает!.. Ещё одна встреча с ним — и катись на все четыре стороны! Его гнев, как ни странно, меня развеселил, и я выдал: — Поклянись мамой, что встреча будет последней. Дай слово джигита! Сашка минуту изумлённо разглядывал меня, потом его лицо посветлело: — Ну и гад же ты! Всю кровь у меня высосал!.. Ладно, проехали. Когда к нему собираешься? — Мы с ним созвонимся. Официантка в короткой юбке принесла нам ещё по чашке кофе и включила за барной стойкой музыку. Соседние столики постепенно заполнялись людьми, и в кафе стало шумно. Сашка придвинулся ко мне поближе и сказал: — Когда поедешь к Давиду, оставайся, пожалуйста, в той же куртке, что был и в прошлый раз. — Я всегда в одной и той же куртке, — удивился я и похлопал себя по карману, — у меня в ней документы, сигареты… А почему ты об этом говоришь? — Э-э, брат, невнимательный ты, — усмехнулся Сашка, — в шпионы точно не годишься. Вот, гляди… — Он протянул руку к моему воротнику и вытащил тонкую булавку с маленьким бесцветным шариком на конце. — Что это? — опешил я. — Микрофон, который я поставил в твой воротник при первой нашей встрече. Чтобы контролировать вашу встречу с Давидом. А ты его не заметил. — Так вы всё прослушивали без моего ведома? Для чего тогда встреча сегодня? Вербовка в штатные стукачи? — А как ты сам думаешь? Конечно, ваш разговор записан. А встретились мы сегодня для того, чтобы поговорить о дальнейших планах. Ну, и послушать твоё личное мнение о Давиде… Помимо всего, мы опасались, что он может повести себя по отношению к тебе агрессивно… — И что бы вы сделали? Послали бы спецназ спасать меня? Или скорую помощь, чтобы отвезти в психушку восстанавливать память? — Дело в том, что Давид умеет не только стирать память, — медленно проговорил Гольдман, — но и делать кое-что посерьёзней. — Что, например? — Об этом с тобой поговорит другой человек, не я. Ему и задашь вопросы. А пока… я верну микрофон на место, и ты его не трогай. Хорошо? Это очень важно для твоей же безопасности. Я пожал плечами и позволил снова воткнуть булавку с микрофоном себе в воротник. После этого Гольдман встал из-за стола и поглядел на часы: — Всё, убегаю, время поджимает. А ты, пожалуйста, не выключай свою мобилу, тебе позвонят и назначат встречу. — Я ещё не дал окончательное согласие! Сашка глянул на меня исподлобья и ухмыльнулся: — Ошибаешься, дал, уже дал!.. После его ухода я некоторое время сидел в кафе и тупо разглядывал пустую чашку из-под кофе, мысленно посылая проклятья в адрес своего друга и всех, кто за ним стоит. Самое ласковое из пожеланий заключалось в том, чтобы какой-нибудь Давид Бланк стёр им память, и они больше ни разу не вспомнили обо мне. Но память у них, к сожалению, была прекрасной, тут иллюзий питать нечего. И обидней всего было то, что я чувствовал, как эта публика разыгрывает какой-то третьесортный детектив, используя меня как банального болванчика. Раз уж мне единственному изо всех удалось установить контакт с Давидом, то выдайте хотя бы о нём побольше информации, чтобы я не блуждал во тьме, а целенаправленно выяснял всё, что необходимо. Так нет — всё порциями, и ещё какие-то инструкции нужно от кого-то получить… А потом они отвяжутся? Фигушки! С другой стороны, кто я такой для этой заинтересованной публики? И в самом деле болванчик, который выполнит свою часть дела и о нём забудут. Хорошо, если просто забудут… Что ж, печально подытожил я, будем играть отведённую роль. Пообщаюсь вечером с Сашкиным человеком, получу наставления, намекну на оплату и съезжу последний раз к Давиду. А после плюну в наглую Сашкину рожу и воткну ему в задницу шпионскую снасть — микрофон на иголке! Вот так, ни больше, ни меньше. После разработки такого сурового воинственного плана пыл мой заметно угас, и я, полностью удовлетворённый грядущим гипотетическим мщением, отправился домой. Душу мою теперь переполняла не столько злость на Гольдмана и его покровителей, сколько брезгливость. И не потому, что в своих играх они отводили мне самую низовую роль, просто мне ничего больше от них не хотелось. Даже, по большому счёту, их денег. Лучше я буду по-прежнему, удобно устроившись на диване, читать детективы и смотреть по телевизору сериалы, попивая пивко. Такое времяпрепровождение устраивает меня куда больше. И трудиться в свой охране. Но не успел я зайти к себе домой, как в моём кармане запел мобильник. Вместо приветствия низкий бархатистый голос сразу поинтересовался: — Я могу говорить сейчас с вами? — Можете. — Ваш приятель Алекс Гольдман просил меня встретиться с вами. Вы готовы? — Ну, если просил… — затянул я, однако голос меня перебил: — Вот и хорошо. Через полчаса вам подходит? Круто они взялись за меня, подумал я и вздохнул: — Подходит. Где встретимся? — В том же кафе «Балагур», где вы беседовали с Алексом. — Как я вас узнаю? — Не беспокойтесь, я сам к вам подойду. Заодно и поужинаем. — В общем-то, я не голоден… Неизвестный собеседник хмыкнул на том конце провода: — Не беспокойтесь, за ужин заплачу… Вот он, мой первый заработок в виде бесплатного ужина, подумал я. Сидение у телевизора и чтение детективов под пиво откладывалось на неопределённый срок. Вздохнув, я снова натянул брошенную на стул куртку, поменял домашние тапочки на сандалии и отправился к своей машине. |