Книга Договор на одну тайну, страница 8 – Ольга Володарская

Оля сошла с платформы, и ее тут же окружили таксисты. Городок не был туристическим. Курортники редко сюда заезжали, поэтому бомбилы дрались за каждого клиента. Ольга выбрала того, чье лицо ей показалось знакомым.

— А я думал, не признаешь меня, — сказал таксист, подхватив ее сумку. — Не виделись с выпускного!

— Пашка Сорокин, — осенило Олю. Они учились вместе десять лет. — Как я могла тебя не узнать? Ты все такой же.

— Скажешь тоже, — сконфузился Пашка. Что неудивительно, ведь Оля грубо польстила. Пашка обрюзг, полысел и выглядел на десять лет старше своего возраста. — А вот ты все такая же красотка. Нет, даже лучше стала… Поправилась.

— Дурак ты, Сорокин. Разве можно говорить такое женщине?

— Что похорошела?

— Что растолстела!

— Да ты была как глиста, а сейчас справная стала.

Они уселись в старенький универсал фирмы «Опель». Паша завел мотор.

— Надолго к нам? — спросил он.

— На пару дней. А если точнее, на две ночи и три дня.

— Что привело? Я знаю, что твои родители тут давно не живут.

— Я к Саше.

— Пахомовой? — Пашка был явно ошарашен.

— Да. Ты общаешься с ней?

— Давно не встречал. А чего ты вдруг?..

— Почему это «вдруг»? Мы все эти годы общались.

— В реальности?

— Нет, созванивались, списывались.

— Вот и я о том.

— Паш, я чего-то не понимаю?

— Сашка затворница. Она крайне редко покидает свою квартиру. И никого не принимает. Как-то на десятилетие выпуска мы, пьяные, веселые, попытались завалиться к ней… Нам просто не открыли дверь, хотя свет в окнах горел. Пахомова общается с людьми по телефону и в Интернете, но в реальности предпочитает не встречаться. Вот я и удивился тому, что ты к ней приехала. Неужто Сашка тебя пригласила?

— Нет, ее бабка.

— Тетя Маня?

— Она. — Сашину бабулю знали многие выпускники их школы. Она работала в школьном буфете пекарем. Ватрушки от тети Мани были вкуснее эклеров и медовиков.

— Так тебя к Пахомовым везти? Я, правда, не знаю, где они сейчас обитают, но у тебя наверняка есть адрес.

— Нет. В гостиницу «Приморская», я там номер забронировала.

— Отличный выбор. «Приморская» у нас сейчас считается самым топовым местом. Туда иностранцы селятся, если в город приезжают, а в ресторан при отеле ходят местные буржуины.

— Надо же. А когда-то была обычной совковой гостишкой.

— У нас тут много что изменилось.

— Серьезно? Я что-то не замечаю.

— Поющие фонтаны открыли, роллердром построили, возвели смотровую площадку…

— Лучше б дороги сделали, — буркнула Оля, когда машину в очередной раз подбросило на кочке. — А мэр по-прежнему Сашин отец?

— Чего? — Пашка расхохотался.

— Сашка говорила мне, что он выигрывает все выборы на протяжении всех лет.

— А она, оказывается, врушка.

— То есть?..

— Пахомова сняли восемь лет назад. И больше он на пост мэра не баллотировался. Потому что тут его все ненавидят, и у дрессированной обезьяны больше шансов стать главой города, чем у него.

— Чем он так прогневил горожан?

— Он пытался закрыть порт, пусть и на время.

— Но город живет за счет порта…

— Вот именно. Но Пахомов так рьяно взялся за борьбу с контрабандистами и коррупционерами, что готов был и на крайние меры.

— Неужели он надеялся справиться с портовой мафией?

— Прикинь?

— И что, его сняли?

— Да. Состряпали какое-то дело, вылили кучу грязи и… как это называется? О, вспомнил, предали импичменту.

— Хорошо хоть не убили.

— В лихие девяностые точно грохнули бы.

— И чем Сашин отец сейчас занимается?

— Увидишься с ней и спросишь, я без понятия. Кстати… — Пашка взял с приборной панели визитку (у бомбил они тоже имелись, надо же!) и протянул Оле. — Вот мой телефон. Позвони после встречи, расскажи, как она. Ну, и вообще… — Бывший одноклассник засмущался. Мальчишкой он был влюблен в Олю и, видимо, сейчас вспомнил об этом. — Набирай, если довезти надо или просто… поболтать с одноклассником.

— Хорошо. — Оля ободряюще улыбнулась Пашке. — А мы, судя по всему, приехали.

«Приморская», построенная в брежневские времена по типовому проекту, выглядела неказисто. И чтобы придать ей шика, новые хозяева возвели высокое крыльцо и над ним водрузили помпезную вывеску, украшенную, кроме всего прочего, тремя звездами.

— Сколько с меня? — спросила Оля.

— Да ничего не надо.

— Перестань, Паша. — Она вынула двести рублей и положила их на сиденье. Ехали всего минут пятнадцать, и она не думала, что в этих местах таксисты берут больше за столь короткую поездку. — Все, пока. Рада была видеть.

— Ты звони.

— Обязательно. — Оля помахала Пашке рукой и зашагала к высокому крыльцу с покрытыми серебрянкой гипсовыми колоннами.

* * *

Оля стояла перед четырехэтажной хрущевкой, выкрашенной желтой краской, и не верила, что пришла по адресу.

Саша Пахомова, девочка, рожденная с золотой ложкой в зубах, живет тут?

Ольга сама была из благополучной семьи среднего достатка. И в первый класс пошла нарядной. Прибалтийская форма (это был последний год, когда форма являлась обязательной) с гофрированным фартуком, гольфы с помпонами, ярко-розовый ранец и того же цвета японские наручные часы. Оля считала, что будет выглядеть лучше всех, пока не увидела Сашу. На той джинсовая тройка (старшеклассницы уже ходили в таких, но из дешевого материала и без лейбла известной американской фирмы), ажурные белые колготки, а в волосах не банты, а диковинные заколки с мордочками диснеевских героев. Но добили Олю кеды со звездами! Все девочки были в босоножках или туфельках, а Саша в немыслимых спортивных чеботах, расшитых разноцветными стразами.

— Ты знаешь, кто это? — спросила она у мамы, указав на модницу.

— Это дочка Пахомова.

— А кто это?

— Дядя за ее спиной.

— Да, я вижу дядю. Но кто он?

— Начальник отдела международных перевозок порта.

И даже семилетняя Оля поняла, что Пахомов очень крутой мужик.

С его дочкой она подружилась не сразу, зато по-настоящему. Вокруг Саши постоянно крутились желающие угоститься импортными жвачками и шоколадом или поиграть в «Тетрис». Но Ольга держалась от Пахомовой на расстоянии. Она считала ее задавакой и уж точно не мечтала о том, чтоб стать одной из ее «фрейлин». Тем более большинство мальчишек были ее «вассалами». Пусть они и льнули к Пахомовой, желая разжиться вкусностями или развлечься с игрушками, но влюблены были в Олю Крестовскую. Она и без джинсового костюма могла свести с ума любого пацана от семи до десяти лет.