Книга Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров, страница 45 – Марина Крамер

– Я попробую.

– Снимите джинсы.

– Что? – опешила Коваль, но тут же до нее дошел смысл просьбы, и она улыбнулась. – Извините. Конечно.

Справившись с джинсами, она почувствовала себя неловко. Надо же, никогда прежде ее не смущала даже полная нагота, а тут джинсы… Доктор подал ей простыню, видимо, уловив неловкость.

– Мне нужно осмотреть колено, а сделать это через плотную ткань я не смогу, как вы понимаете.

– Да, конечно.

«Какое странное ощущение, – думала Марина, пока он тщательно обследовал ее ногу. – Как будто я его знаю. Но этого не может быть, он слишком молод. Но глаза, взгляд… И почему-то могильным холодом тянет. Бред, что может угрожать мне здесь, в больнице, которую и не найдешь с наскока? Совсем нервы разболтались, привыкла, что рядом Женька, а теперь вот не могу одна».

Молодой доктор тем временем закончил осмотр, оттолкнулся от стола и подкатился в кресле к шкафу, в котором стояли какие-то склянки.

– Мне все ясно. Лечить это можно, но вылечить до конца, увы, не получится. Одно могу гарантировать: при четком соблюдении моих рекомендаций и непрерывном лечении вы забудете о хромоте. Если не станете очень нагружать ногу, хромота возвращаться не будет.

– Значит, придется все-таки танцевать. – Она усмехнулась.

– Вы танцовщица?

– А что, не похоже?

– Похоже. Я, признаться, так и подумал, очень уж спина у вас прямая и ровная, после тридцати такая бывает редко.

– А после сорока?

– До этого вам еще далеко.

– Ошибаетесь, молодой человек. – Марина взялась за джинсы. – Мне уже давно за сорок.

Иван пристально вгляделся в ее лицо, и Коваль стало немного не по себе. «Вот идиотка, нашла что сказать. Он же сейчас увидит следы подтяжки, начнет вопросы задавать…» Но он оказался тактичнее, чем она представляла.

– Я бы ни за что не подумал. Вы в отличной форме. Спорт, диета?

– Активный образ жизни, – с облегчением пошутила Коваль, пытаясь слезть со стола.

– Аккуратнее! – предостерег доктор и подошел, чтобы помочь.

Оказавшись так близко к нему, Марина вдохнула аромат туалетной воды и снова почувствовала волнение: «Почему мне все время что-то мерещится? Определенно этот город под завязку набит воспоминаниями, это очень мешает».

– Пригласить Леона? – почему-то севшим голосом спросил Иван, и Марина кивнула, понимая, что надо спасаться бегством. Еще пара минут – и она не сможет устоять. А ведь только сегодня утром обещала Хохлу…

Леон появился сразу, стоило Ивану открыть дверь кабинета.

– Вы тут, смотрю, вполне поладили?

– Более чем, – внезапно зло отрезала Марина. – Иван, вы распишите, пожалуйста, Леону все, что нужно, я обещаю слушаться и делать все точно так, как вы скажете.

От двусмысленности этих слов она разозлилась на себя еще сильнее и вышла из кабинета, едва не задев Леона плечом.

Нужно было перевести дыхание и успокоиться. «Ты что, совсем идиотка? Зачем тебе этот допризывник? Он же в сыновья тебе годится! – бушевала она, стараясь отогнать призрак едва не случившегося греха. – Не девочка уже! Муж есть, именно такой, как тебе нужен, полностью устраивающий по всем параметрам! Какого черта…»

Внезапно захотелось поговорить с Машкой. Та, хоть и была моложе, умела выслушать и иной раз что-то такое сказать, от чего можно было оттолкнуться и вырулить на правильную дорогу. Нужно хотя бы выйти из клиники, не распространяться же о вспыхнувшей вдруг страсти к доктору прямо здесь.

Снова пошел дождь, но какой-то мелкий, прямо сквозь палящее солнце. Марина укрылась в небольшой беседке, вынула из сумки мобильный. Машка долго не отвечала, и Коваль вдруг испугалась, что с подругой что-то случилось, недаром в их последнюю встречу в Москве она выглядела больной и уставшей. Но вот раздался ее голос, и у Марины немного отлегло.

– Уф, Маня, нельзя же так пугать.

– Прости, я работала, не сразу сообразила, что телефон звонит. Как твои дела?

– Раз звоню тебе, сама понимаешь, не особенно. У меня сейчас такое случилось… – И она вкратце рассказала о боли в колене и визите к доктору.

– Дай угадаю, – Машка слишком хорошо ее знала, чтобы не сообразить, что к чему. – Доктор оказался в твоем вкусе? Бедный Женька!..

– Маш, не надо, а? Я позорно сбежала, оставила Леона выслушивать рекомендации. И как раз потому, что не хочу больше слышать это твое «бедный Женька».

– Прогресс, – усмехнулась Машка.

– Только вот, знаешь, у меня какое-то странное чувство, как будто я уже видела его раньше. Но этого просто не может быть, этот доктор слишком молод, чтобы я его знала в прошлом.

– Наверное, похож на кого-то, так бывает.

– Похож, похож, – Коваль задумалась. – Конечно, ты права. Но почему тогда это меня так взволновало?

– Мариш, ты бы прекратила копаться в прошлом, а? Тебе лечиться нужно, а ты забиваешь голову какой-то романтической ерундой. Сосредоточься на том, что тебе нужно ногу в порядок привести, а потом уже с остальным разберешься.

– Да, ты права, дорогая. Как у тебя-то дела?

– Работаю вот. В октябре домой поеду, не могу здесь больше.

– И правильно. Это не твой город, он тебя жрет.

– Странно, что только ты это понимаешь, – грустно усмехнулась Марья. – Никому больше не могу объяснить, все удивляются: как это Москва может не нравиться? А мне не нравится, не люблю я ее, она мне чужая.

– А договор у тебя когда заканчивается?

– Тридцатого сентября. Не поверишь, я уже билет на первое октября купила.

– Прекрасно. Вот и не жалей ни о чем. Сядешь в самолет и забудешь свою работу как страшный сон. Зато попробовала, жалеть не о чем.

– Это точно. А вы с Женькой домой скоро?

– Пока не знаю. Но, если до октября управимся, обязательно к тебе завернем, я же и в прошлый раз с таким расчетом билеты заказывала, чтобы увидеться. Мы стали редко встречаться, Машка, мне это тяжело. Ты меня понимаешь, как никто.

– Как и ты меня, подруга. Ненавижу тех, кто судит и осуждает.

– Это точно не мое, какой из меня судья.

– Наверное, нам потому и легко вместе, что мы не осуждаем друг друга ни за что.

– Машуль, мне пора, – виновато выдохнула Коваль, увидев, как по ступенькам спускается Леон и напряженно озирается, разыскивает ее.

– Да, конечно. Я была рада тебя слышать.

– Я тебя очень люблю, Машка. Держись там, родная.

– И ты.

Распрощавшись с подругой, Коваль сунула телефон в сумку и помахала Леону.

– Я здесь!