Книга Громкое эхо тихих слов, страница 7 – Кэтрин Росс

— Тетя Шарли, пойдем, я покажу тебе сестричку, — позвала ее Гарриет, и Шарлотта с радостью пошла за племянницей.

— Здравствуй, малышка, — наклонилась над крохой Шарлотта.

«Прелесть! Какая счастливая Дженифер, подумала она, — какие у нее прелестные дети».

Она подержала малышку за пальчик, поагукала ей и пошла на кухню дожидаться, когда Дженифер наконец-то разберется с исчезнувшим Стивом.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложил Джордан. — Я открыл бутылку шабли.

— Спасибо. — Шарлотта с неудовольствием отметила, что он ведет себя здесь как дома. — Что-то не хочется…

Но тут в кухне наконец-то появилась Дженифер и бросилась к сестре.

— Здравствуй, родная! Извини, что за хозяйку была Гарриет. Стив вот-вот вернется, и мы сядем обедать, а пока можно по глоточку вина. Джордан, наливай! И достань фрукты. — И без всякого перехода крикнула Гарриет: — Хватит, дочка, я не могу больше слушать эту серенаду!

Дженифер и Шарлотта были блондинки, но Дженифер предпочитала короткую стрижку, подчеркивающую овал лица и подбородка, а у Шарлотты волосы были длинные и вьющиеся, она иногда стягивала их на затылке. Правильные черты лица, огромные зеленовато-голубые глаза и четко очерченные губы одной сестры как в зеркале повторялись в другой, в обеих чувствовалась порода и необыкновенная женственность. Обе были высокие и стройные, но у Шарлотты была красивее фигура и дивные округлые ноги, а Дженифер уже слегка поплыла — все-таки двое детей. Сестры были похожи и очень хороши, в этом сходились все знавшие их.

В это время заплакала Матильда, и Дженифер побежала к ней.

— Замужество — это счастье, не так ли? — бросила она на ходу.

Шарлотте не оставалось ничего другого, как улыбнуться. Но для себя она все же твердо решила держаться от Джордана Ланча подальше и поэтому села у окна, стараясь не замечать его присутствия.

— Надеюсь, ты не подумал, что я попросила сестру пригласить тебя к обеду? — на всякий случай спросила она.

— Я здесь так часто бываю, что мог бы и без приглашения прийти, здесь мне всегда рады, — не без гордости сказал он.

— Я в этом убедилась.

— Шарлотта, меня интересует только одно: можем ли мы быть друзьями?

Джордан придвинул стул и сел рядом с ней, так что его колени коснулись ее колен. У нее сразу побежали по телу мурашки, она резко отодвинулась.

— А что нам мешает быть друзьями? — она судорожно отпила глоток вина. — Что?

— Твоя непонятная холодность и отстраненность. Мне непонятно и даже обидно твое поведение. Мне кажется, что ты меня ненавидишь или еще того хуже — испытываешь отвращение ко мне. Что происходит?

— Ты говоришь ерунду. Почему я должна испытывать к тебе отвращение? Я уже говорила, что не хочу, чтобы о нас говорили на работе, это единственная причина моей холодности и отстраненности. Нам надо держать дистанцию.

— Но сейчас мы не на работе. Мне даже неудобно перед твоей сестрой, она может подумать, что у нас плохие отношения.

— Дженифер знает, что между нами нет никаких отношений.

— Ты шутишь? Но я так не считаю. Сейчас мы должны, просто обязаны быть вместе, потому что… у нас много работы и… серьезные проблемы.

— Ты имеешь в виду отсутствие папы?

— Частично. — Он колебался. — Думаю, ты знаешь, что я предложил твоему отцу выкупить у него часть бизнеса?

Шарлотта не на шутку встревожилась. Ее отец был барьером между ней и Джорданом, и сейчас она нуждалась в поддержке отца как никогда. Джордан увидел в ее глазах беспокойство и вопрос и не стал ее томить:

— Но Саймон не согласился на мои предложения.

— О… — Шарлотта облегченно вздохнула. — Ну, его можно понять, этим бизнесом наша семья занимается уже три века.

— Да. Маккенны известные и уважаемые люди. И знаешь, Шарлотта, я могу понять твою фамильную гордость, мне нравится, как талантливо ты работаешь, а твоя целеустремленность… И все же я думаю, что твой отец вернется к моему предложению. К тому же и финансовые дела компании этого требуют.

— Почему ты так считаешь? Он богат и может позволить себе какое-то время отойти от дел. И зачем ему продавать какие-то доли?

— Дело не только в деньгах. Он становится рассеянным и необязательным, а в бизнесе этого допускать нельзя. Я знаю, что в прошлом году он потерял большую сумму денег, а потом… — Джордан понизил голос, — я не хотел говорить тебе, Шарлотта, но… аудиторская проверка показала недостачу существенной суммы денег.

Шарлотта чувствовала себя так, словно ее ударили.

— Ты считаешь, что мой отец украл эти деньги? — прямо спросила она.

— Я этого не сказал!

— Но ты подумал! — бросила она. — Мой отец честный человек, как ты мог усомниться? Даже предположить такое ты не смеешь!

— Шарлотта, я не хотел от тебя скрывать этого и сказал то, что есть. Да, это неприятное известие, но ты должна знать. Нечего злиться, я ни в чем не виноват, — сказал он. — В конце концов, надо разобраться. Мне кажется, что твой отец и не подозревает об этом. Деньги берет Руфь, она же занимается кое-какими делами в компании, и у нее есть доступ к сейфу.

— Это исключается. Зачем ей это надо? У нее все есть, — не соглашалась Шарлотта.

— Не знаю, но я говорил с ней недавно по телефону, и она была очень взволнованна, болтала что-то невразумительное об отчете и о деньгах… честно говоря, я ничего не понял… И, что самое неприятное, телефон как-то быстро отключился, и она не перезвонила.

Шарлотта пристально смотрела на Джордана. То, что он говорил, огорчало ее. Отец женился на этой женщине два года назад, и сначала они с Дженифер были не очень рады, все-таки разница в возрасте более двадцати лет, но отец и Руфь были так счастливы, что сестры успокоились и даже по-своему полюбили Руфь, полюбили за ее любовь к отцу и постоянную заботу о его здоровье.

— И все-таки я не представляю, каким образом ей удалось взять деньги и, главное, зачем?

— Я тебе уже сказал, что взять деньги ей было не трудно, она же работала в финансовом департаменте и знала все ходы и выходы. Но зачем ей деньги, этого я не знаю.

— Вот именно — зачем? Она же отдает себе отчет, что это преступление? Господи, да у нее же все есть, отец ни в чем ей не отказывает!

— Но деньги пропали, и, как бы мы на это ни смотрели, хорошего мало.

— Джордан, но разве ты не допускаешь, что, кроме Руфи, их мог еще кто-нибудь взять? — Шарлотта чуть не плакала.

— Кроме нее, никто не знал, когда к сейфу можно подойти незамеченной, не говоря уже о том, что в хранилище никто не допускался. А как ты относишься к тому, что они упорно не хотят возвращаться в Англию? Между прочим, с тех пор, как пропали деньги, от них не было ни одного телефонного звонка. Где они? Что с ними?