Онлайн книга «Если наступит завтра»
– О, Чарльз. – Трейси? Это ты, Трейси? – Да, милый. О, Чарльз, я попыталась связаться… – Я с ума схожу, Трейси! Все газеты набиты дикими небылицами о тебе. Я не могу поверить в то, что они пишут. – Все это неправда, милый. Все неправда. Я… – Почему ты мне не звонила? – Я пыталась. Я не могла связаться с тобой. Я… – Где ты сейчас? – Я в тюрьме Нового Орлеана. Чарльз, они собираются посадить меня в тюрьму за то, чего я не совершала. К своему ужасу, она зарыдала. – Подожди. Слушай меня. Газеты утверждают, что ты застрелила человека. Это неправда, не так ли? – Я не убила его, но… – Тогда это правда. – Это не так звучит, милый. Это вообще все не так. Я могу все тебе объяснить. – Трейси, ты признала себя виновной в покушении на убийство и краже картины? – Да, Чарльз, но только потому, что… – Господи, если тебе нужны были деньги на похороны, ты должна была обсудить все это со мной… А пытаться кого-то убить… Я не могу поверить. И мои родители – тоже. Твое имя в заголовках утреннего выпуска Филадельфийских Дейли Ньюс. Впервые в жизни в семье Стенхоупов произошел такой скандал. Чувство горечи, которое она услышала в голосе Чарльза, позволило Трейси осознать его растерянность. Она так на него безрассудно рассчитывала, а он был на их стороне. С усилием она подавила крик отчаяния. – Милый, мне так тебя недостает. Пожалуйста, приезжай. Ты сумеешь все исправить. Воцарилось долгое молчание. – Такое уже не исправишь. Если ты совершила все эти преступления. Наша семья не может позволить себе вмешиваться в такие дела. Ты уже убедилась, какие они. Для нас все это – ужасное потрясение. Очевидно, я никогда по-настоящему не знал тебя. Каждое слово было словно сокрушительный удар. Весь мир обрушился на ее плечи. Более одинокой она еще в жизни никогда себя не чувствовала. Больше ей не к кому было обратиться. – А как же ребенок? – Поступай с твоим ребенком, как ты считаешь нужным, – ответил Чарльз. – Прости, Трейси. И разговор был прерван. Она стояла держа в руке мертвую телефонную трубку. Тюремщик позади нее сказал: – Вы закончили телефонный разговор, малышка? Я могу позвать адвоката? Потом Трейси привели в ее камеру и надзирательница объявила: – Будьте готовы к отправке утром. За вами заедут в 5 утра. * * * К Трейси зашел посетитель. За прошедшие часы, когда Трейси последний раз видела Отто Шмидта, казалось, что он постарел на 100 лет. Он выглядел больным. – Я пришел только сказать, как мы с женой опечалены. Мы знаем, в том, что произошло, вы не виноваты. Если бы только так же сказал и Чарльз. – Завтра мы с женой будем на похоронах миссис Дорис. – Спасибо, Отто. Они собираются похоронить завтра нас обеих, печально подумала Трейси. Ночь она провела беспокойно, лежа на узкой тюремной койке, уставившись в потолок. Она вновь и вновь возвращалась к своему разговору с Чарльзом. Он даже не захотел ее выслушать. Она должна думать о ребенке. Она читала о женщинах с детьми, отбывающих наказание в тюрьме, но эти истории были так далеки от ее собственной жизни, как если бы она читала о жизни людей с другой планеты. Теперь это случилось с ней. Поступай с твоим ребенком, как ты считаешь нужным, сказал Чарльз. Она хочет иметь ребенка. И еще, она подумала, они не позволят мне сохранить его. Они захотят забрать его, потому что я буду в тюрьме следующие 15 лет. Будет лучше, если он никогда не узнает о своей матери. * * * В 5 утра женщина-полицейский в сопровождении надзирательницы вошла в камеру Трейси. – Трейси Уитни? – Да. – Она даже удивилась, как странно звучит ее голос. – В соответствии с постановлением суда штата Луизиана, Орлеанского округа, вы препровождаетесь в Южную Луизианскую исправительную колонию для женщин. Пойдемте, детка. Она пошла длинным коридором, мимо камер, набитых заключенными. Ей свистели. – Хорошего путешествия, красотка. – Скажи, куда ты спрятала ту картину, Трейси, и я поделюсь с тобой деньгами. – Если ты попадешь в большой дом, спроси Эрнестину Литтлчеп. Она хорошо о тебе позаботится… Трейси прошла мимо телефона, по которому разговаривала с Чарльзом. До свидания, Чарльз, подумала она. * * * Ее вывели во двор тюрьмы. Желтый тюремный автобус ожидал отправления, его мотор работал. В нем уже сидели с полдюжины женщин, их сопровождали два вооруженных охранника. Трейси взглянула на своих будущих товарок. Одна была откровенно дерзкая, другая скучная, у других на лице было выражение отчаяния. Той жизни, которой они жили здесь, подошел конец. Они были отбросами общества, которых посадят в клетки, как животных. Трейси хотела знать, какие преступления совершили они и были ли среди них невиновные, как она, и еще она хотела знать, что они читали на ее лице. Поездка на тюремном автобусе казалась бесконечной, автобус был жаркий и вонючий, но Трейси ничего не замечала. Она погрузилась в себя, не обращая внимания на других пассажиров и зеленые фермы, мимо которых проносился автобус. Девушка находилась в другом пространственно-временном измерении. * * * Она была маленькой девочкой на берегу океана с отцом и матерью. Отец внес ее, сидящую у него на плечах, в океан. Когда она закричала, он сказал: – Не будь ребенком, Трейси, – и опустил в холодную воду. Когда вода сомкнулась у нее над головой, она запаниковала и начала задыхаться. Отец поднял ее и повторил все сначала. С этого момента вода внушала ей ужас. Аудитория колледжа заполнена студентами, их родителями и родственниками. Она была выпускницей. Доклад продолжался 15 минут, и ее речь была полна возвышенным идеализмом, умными ссылками на прошлое и блестящими мечтами о будущем. Декан наградил ее ключом Фи Бета Каппа. – Я хочу, чтобы ты хранила его, – сказала тогда ей мать, которая вся светилась от гордости. – Я собираюсь поехать в Филадельфию, мама. Я буду работать в банке. Энн Махлер, ее лучшая подруга, говорила ей: – Тебе понравилась Филадельфия, Трейси. Здесь столько культурных центров. Здесь чудесные пейзажи и дефицит женщин. Я думаю, мужчины просто оголодали! Я смогу устроить тебя на работу в банк, где я работаю. Чарльз занимался с ней любовью. Она наблюдала за игрой света и тени на потолке и думала: |