Онлайн книга «Интриганка»
– Была там в ночь убийства, и, кроме того, только у нее есть повод для преступления. Приехала в Дарк Харбор очень поздно, с какой-то отговоркой, что задержалась будто из-за того, что перепутала аэропорт, где должна была встретить сестру. – А что говорит сестра? – Слушай, прекрати донимать меня расспросами! Какого дьявола, по-твоему, она должна говорить?! Они близнецы, пойми! Мы знаем, что Джордж Меллис был в ту ночь в Дарк Харбор, а жена клянется, что не видела его. Дом, конечно, большой, но не настолько же! Далее, миссис Меллис отпустила на уик-энд всех слуг. Когда я спросил, почему, она объяснила, что это была идея Джорджа. Ну а Джордж, конечно, уже ничего не скажет. Питер глубоко задумался: – Говоришь, у нее была причина? Какая? – У тебя короткая память. Вспомни, кто заварил все это дело? Кто просил все выяснить про Меллиса? Леди была замужем за психопатом, получавшим сексуальное наслаждение от издевательств над проститутками и вообще над всеми, до кого мог добраться. Возможно, и ее избивал. Скажем, дамочка решила, что не желает больше терпеть. Потребовала развода. Меллис отказался. И верно, последним дураком нужно быть, чтобы добровольно с такими денежками распроститься! Она не осмеливается обратиться в суд: боится скандала – газеты тут же набросятся, как волки на добычу. Выбора не было, только убийство. Ник откинулся в кресле. – Что тебе нужно от меня? – спросил Питер. – Информацию. Десять дней назад ты обедал вместе с женой Меллиса. Паппас нажал кнопку магнитофона: – Все показания будут записываться, Темплтон. Расскажи все о той встрече. Как вела себя Александра Меллис? Нервничала? Злилась? Рыдала? – Ник, поверь, никогда не видел более жизнерадостной, счастливой женщины. Паппас, резанув взглядом Питера, выключил магнитофон: – Не морочь мне голову, друг мой! Сегодня утром я был у доктора Харли. Александра Меллис последнее время постоянно говорила о самоубийстве, и Харли даже выписывал ей какие-то лекарства. Попробуй сказать, что это не правда! * * * Разговор с лейтенантом Паппасом сильно обеспокоил Джона Харли. Детектив сразу перешел к делу. – Жаловалась ли за последнее время миссис Меллис на какие-нибудь недомогания? – Извините, – покачал головой доктор, – боюсь, это профессиональная тайна, которую я не вправе раскрыть. – Прекрасно, доктор, понимаю. Старые друзья, все такое, и, конечно, вы были бы рады замять дело. Паппас поднялся: – Речь идет об убийстве. Через час я буду у вас с разрешением прокурора на ознакомление с историями болезни и, когда найду все, что мне нужно, не откажу себе в удовольствии побеседовать с репортерами. Джон молча смотрел на полицейского. – Сделайте так, как предлагаю я, или будете упрямиться? Обещаю, никому ни слова. Ну? – Садитесь! – велел Харли. Паппас послушно сел. – У Александры последнее время не все ладно с психикой. – Что вы имеете в виду? – Сильная депрессия. Навязчивые суицидальные мысли. Говорит, что хочет покончить с собой. – Каким образом? Что-нибудь упоминала о кинжале? – Нет. Рассказала, что постоянно видит во сне, будто тонет. Я выписал велбутрин, но она пришла и сказала, что улучшения нет. Тогда я предложил номифензин. Не знаю, помог ли он Александре. Ник Паппас молча посидел, что-то соображая. Наконец он поднял глаза: – Что-нибудь еще? – Это все, что я знаю, лейтенант. Но Джон сказал не правду и теперь мучился сомнениями. Он намеренно утаил правду о зверском избиении Ив Джорджем Меллисом, частью из-за того, что в свое время обязан был сообщить обо всем полиции. Но не сделал этого, в основном, из желания защитить семью Блэкуэллов. Джон не имел никакого представления, есть ли какая-нибудь связь между нападением на Ив и убийством Меллиса, но какое-то шестое чувство подсказывало, что лучше и не пытаться узнать правду. Харли намеревался сделать все, от него зависящее, чтобы не дать в обиду Кейт Блэкуэлл. Через четверть часа после того, как Харли принял окончательное решение, вошла сестра: – Мистер Кит Уэбстер на второй линии, доктор. Казалось, уснувшая на секунду совесть вновь пробудилась. – Джон, – сказал Кит, – я бы хотел заехать к вам. Нужно поговорить. Вы свободны? – Освобожусь. Когда? – Часам к пяти. – Прекрасно, Кит. До встречи. Значит, спустить дело на тормозах вряд ли удастся. Ровно в пять доктор Харли ввел в кабинет Кита Уэбстера. – Хотите чего-нибудь, Кит? – Нет, спасибо, я не пью. Простите, что вот так врываюсь. Джону Харли казалось, что каждый раз, когда он видит Уэбстера, тот постоянно за что-то извиняется. Такой застенчивый, милый коротышка, никогда не обижается, рад всем угодить, в точности как щенок, ожидающий, пока его погладят. Трудно поверить, что за этой унылой невыразительной внешностью скрываются блестящие способности и острый ум. – Чем могу помочь, Кит? Уэбстер набрал в грудь побольше воздуха: – Это…, ну хочу спросить…, тот случай…, когда Меллис чуть не убил Ив Блэкуэлл. – И что же? – Вы же помните, она едва не погибла. – Да. – Полиция так ничего и не узнала. Теперь, когда произошло несчастье…, убийство Меллиса и все такое, не могу решить, стоит ли все рассказать следователю. Вот оно. Выхода, кажется, нет. – Делайте, как считаете нужным, Кит. – Знаю, – мрачно кивнул Уэбстер. – Просто не могу перенести даже мысли о том, чтобы причинить вред Ив Блэкуэлл. Она такая необычная девушка! – Вы правы, – осторожно согласился Джон. – Единственное, что меня беспокоит, – вздохнул Уэбстер, – что если я промолчу, а полиция обо всем узнает? Тогда мое дело плохо. «Наше дело», – мысленно поправил Харли. И тут его осенило. – Вряд ли следствие это обнаружит, – небрежно заметил он. – Ив, естественно, будет молчать, да и вы великолепно поработали над ее лицом. Если не считать этого крошечного шрама, никто в жизни не поверит, как ее изуродовали. Кит Уэбстер недоуменно моргнул: – Какой шрам? – Красноватый рубец на лбу. Ив сказала, через месяц-другой вы собираетесь его удалить. Доктор Уэбстер замигал еще чаще, и Харли подумал, что это, должно быть, нечто вроде нервного тика. – Я не… Когда вы в последний раз видели Ив? – Дней десять назад. Приходила, чтобы рассказать, как ее беспокоит здоровье сестры. Собственно говоря, только по этому шраму я и смог отличить Ив от Александры. Понимаете, они двойняшки и похожи друг на друга, как две горошины. |