Онлайн книга «А я дура пятая!»
|
Я постучалась к Наиле Сабуровне. – О! Как красиво! Ты потрясающе выглядишь! – одобрила она меня. – Это что, камея? Никогда таких не видела. Что ж, такой невесткой можно только гордиться. * * * Я сидела в пятом ряду партера, и меня била крупная дрожь. Я почти ничего не воспринимала, только сказочный голос Ильяса пробирал меня до печенок. Кажется, он и играл замечательно, но я слишком волновалась, чтобы трезво оценить. А публика неистовствовала. – Детка, тебе нехорошо? – шепнула мне Наиля Сабуровна. – Ты такая бледная… – Нет, все в порядке, я просто дико волнуюсь. – Илька поет сегодня божественно, я строго его сужу всегда, но сегодня он в ударе! Ты не находишь? – Если честно, я мало что понимаю сейчас… Наконец спектакль кончился. Успех был огромный. – Наиля Сабуровна, а мы… мы пойдем к нему за кулисы? – Нет! Мы сейчас поедем в одно чудесное место и будем там его ждать, вернее, ждать его будешь ты! – А вы? – Дорогая моя, вам надо побыть вдвоем, мама здесь будет лишней! Но я тебя туда провожу. Артисты еще выходили на аплодисменты, а она меня уже вывела из зала. Мы сели в такси и вскоре уже вошли в шикарный ресторан. Наиля Сабуровна сказала что-то по-испански метрдотелю, тот широко улыбнулся и кивнул. – Удачи, детка! И она поспешно ушла. Метрдотель, солидный господин в смокинге, проводил меня к старинному лифту, и мы поднялись на какой-то этаж. – Прошу вас, сеньора! Это был очень просторный балкон, посреди которого стоял накрытый стол. На столе горели свечи, вокруг было много цветов. Он отодвинул мне стул, налил в бокал что-то и ретировался. Я осталась одна. Под балконом плескалось море. Я вдруг страшно замерзла. И тут он опять появился и накинул мне на плечи что-то восхитительно мягкое и теплое. – Грасиас! – пробормотала я. Он опять исчез. И чего меня так трясет? Я даже замуж выхожу в третий раз, подумаешь, большое дело! И хотя я не курю, мне вдруг безумно захотелось закурить. Дура! Коза! – сказала я сама себе. И тут в дверях возникла крупная темная фигура. Ильяс! Он кинулся ко мне, схватил, поднял со стула и крепко обнял. Я сразу перестала дрожать, сразу согрелась. А он уже целовал меня, прижимал к себе, что-то шептал на ухо, я не разбирала слов. Вдруг он оторвался от меня. – Да или нет? – Да! Он вдруг опустился на стул и закрыл лицо руками. – Господи, господи, какое счастье! Каришка, любимая моя… – Иличка, скажи, ты любишь старые голливудские фильмы, да? Он отнял руки от лица, слегка недоуменно на меня посмотрел и вдруг покатился со смеху. Я тоже начала смеяться от радости, что он мен я сразу понял и от счастья быть с ним. – Каришка, я тебя обожаю! Это все ужасная пошлятина, да? – Нет, это все ужасно мило, трогательно… Я в восторге! И тут так хорошо, мы одни… – Каришка, ну, если ты не возражаешь, последний штрих… из голливудских фильмов… Он полез в карман. – Там колечко, да? – фыркнула я. – А как же! – со смехом сказал он. Кольцо было восхитительное, с тремя жемчужинами, черной, розовой и белой в окружении мелких бриллиантов. – Какая прелесть! Илька! – Знаешь, а теперь надо порушить всю эту голливудскую идиллию пятидесятых годов. Надо быть в мэйнстриме, как теперь говорят! – Ты о чем? – О том, что я не могу больше ждать! Он схватил меня, стащил с плеч платье. – Сумасшедший, что ты делаешь, тут же люди! – смеялась я. – Нет тут никого и не будет, пока я не позвоню! Я хочу тебя сию минуту, поняла? Я поняла. Когда мы привели себя в порядок, он нажал на кнопку в середине стола и через несколько минут, не сразу, нам принесли трехэтажную штуковину, на которой лежали устрицы во льду. – Любишь устрицы? – Люблю. Но тебя люблю больше! И еще, как выяснилось, я люблю экстремальный секс! – Тебе понравилось? – Не то слово! – Мне тоже! Хотя такое со мной было впервые… – Со мной тоже! – Вот теперь мы действительно муж и жена! – Нет, мы еще тайные любовники! Но как после такого тяжелого спектакля у тебя еще остались силы? – Я еще молодой, Каришка, и к тому же ты так меня волнуешь, так вдохновляешь! Я сам доволен сегодняшним спектаклем, что бывает крайне редко. – Наиля Сабуровна сказала, что ты сегодня был в ударе! – А ты сама заметила? – Честно? Я от волнения вообще ничего не понимала… – Не беда! Я сам себе главный судья, во всяком случае самый строгий! – Скажи, Илька, а нас не могли тут засечь какие-нибудь папарацци? Завтра наш… экстрим не выложат в Сеть? – Нет, исключено! Тут все охраняется. Это отель для вип-персон, и после ужина мы пойдем в мой номер, а утром поедем в наш домик. Горько! – Что? – Ну, тут некому нам крикнуть «горько»! Так я сам! – Целоваться хочешь? – А ты как думала! Немного успокоившись, он вдруг сказал: – Каришка, а ты понимаешь, что тебе будет трудно со мной? – Прекрасно отдаю себе в этом отчет, но тут ключевые слова «со мной». И кто сказал, что должно быть легко? И еще, мы прекрасно поладили с твоей мамой. – О да! Мама от тебя в восторге! – Скажи, а почему ты уехал из Вены? Вы ведь поначалу жили в Вене? – Маме там было плохо, климат для нее неподходящий. И мне тут нравится. У нас дом в тихом месте, и испанцы куда более радушные люди, нежели австрийцы. А что, тебе тут не нравится? – Ерунда! Я люблю тебя, а все сложности быта, твоего звездного статуса мне как-то… – Пофиг? – Именно! * * * Утром шел дождь. Мы сели в коричневый «лексус» и поехали за город. – Ты бывала раньше в Барселоне? – Да. – Каришка, а ведь тебе придется бросить работу. – Брошу! Не проблема! Завтра лечу в Москву и подаю заявление. – А я завтра лечу в Лондон, там у меня концерт и большое телевизионное интервью, в котором собираюсь заявить, что женюсь. – Ой! Это обязательно? – Да. Мой импресарио потребовал. А что тут такого? |