Онлайн книга «Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви»
|
Следом к машине подскакивает Джая и командует: – Подвинься. Справа садится один из моих спасителей, другой прыгает на переднее сиденье, и через несколько секунд машина, взревев, срывается с места. На мои колени падает моя многострадальная сумка: – Твоя? – Да, Джая, откуда ты здесь? Девочка мотает головой: – Приди в себя, потом расскажу. – Я тебе говорила, что Киран Шандар хороший человек, но знается с плохими? – задает мне вопрос Джая. – Спасибо за спасение. Куда мы едем? – На вашу базу. Мне вовсе не хочется встречаться с Радживом Сингхом и объяснять свои синяки и ссадины – но как я могу возразить? Я зря опасалась встречи с Сингхом – его в лагере нет, а есть только трое техников и растерянная Алисия Хилл. Забыв о том, что совсем недавно она едва не отправила меня на тот свет электрошокером, Алисия бросается ко мне: – Джейн! Где ты была? От этого вопроса я на мгновение теряю дар речи. – По твоей милости в больнице, – отвечаю я с упреком. Кажется, Алисия даже не понимает смысла моей фразы, настолько напугана. Она вцепилась в мою одежду мертвой хваткой. И я невольно замечаю, что один ноготь обломан, раньше это было бы для Алисии трагедией, а сейчас она даже не обращает внимания. – Что случилось, где остальные? Алисия растерянно бормочет: – Абдул увез группу в «Оберой», а я опоздала. Здесь страшно. В Агре страшно. Я понимаю, что, пока сидела взаперти, действительно что-то «началось», скорее всего, то, о чем предупреждал Киран Шандар. Закончив отдавать распоряжение мужчинам, к нам подходит Джая. Мужчин немного, но вооружены они хорошо. Да, те самые штурмовые винтовки HK G36C и «калашниковы». Ого! – Джая, что происходит? Кто все эти люди? – Я киваю на тех, кем она командовала. – Мусульманское выступление происходит. Они давно волновались, считают Тадж-Махал оскверненным. А мы Хранители. – Все так страшно? – Да. Сейчас приедет Амрита и увезет тебя. – Почему меня? Пусть увезет Алисию. Я умею держать в руках оружие. Алисия от одного только предположения, что ей придется уехать без меня, приходит в возмущение. Но Джая не обращает на ее истерику внимания: – Нет, ты должна уехать и выжить. – Почему, Джая? Что происходит? Если ты не скажешь, я никуда не поеду! Джая косится на Алисию. – Говори при ней, – требую я. – Ты знаешь о Хранителях? – спрашивает Джая. – Нет, а что? – А об алмазе «Тадж-Махал» знаешь? О, Господи! Но спорить о мистике некогда, в воздухе разлито не просто беспокойство, а настоящая тревога. Я киваю на Алисию: – Она тоже знает. – Когда-то Шах-Джехан построил Тадж-Махал и огранил алмаз в честь своей любимой жены Мумтаз. Сердце Тадж-Махала он поручил беречь первой Хранительнице – подруге своей жены Сати, следующей стала его дочь Джаханара. Для того чтобы они не были одни, Шах-Джехан создал Орден Хранителей. Хранительницы передают сердце одна другой, а остальные члены Ордена берегут их самих. Я вспоминаю: – Усыпальница Сати у Западных ворот? – Да. – Орден сейчас существует? – Да, – вздыхает девочка. – Но нас в сотни раз меньше, чем «Чатри Кали». Мы им проигрываем. У меня в голове складывается цепочка: Ричардсон сказал, что я должна разыскать алмаз в Индии, для этого чатристы привезли меня в Мумбаи, чатрист Сингх вырезал сердце у Сатри в Тадж-Махале, что привело к первым выступлениям. Обо всем этом должны знать Хранители, если они ответственны за алмаз и противостоят чатристам. – Мне нужно поговорить с главой Ордена. – Я киваю на мужчин с автоматами. – Я тебя слушаю. – Кто возглавляет Орден, Джая? – Я. – Кто? – Я глава Ордена Хранителей. Что тебя удивляет? – Джая, ты?! – Может, хватит ктокать и тыкать? Спрашивай или рассказывай, что хотела. Договорить нам не дают, к Джае подходит один из мужчин и обращается к ней явно как к старшей по положению. Непостижимая страна, в которой девчонка может руководить взрослыми мужчинами, одним взмахом отрезать руку или метнуть нож в горло врагу. Джая сообщает: – Амрита приехала, но там толпа. – Она вдруг сжимает мою руку: – Джейн, ты должна уехать с Амритой, мы прикроем ваш отход. – Нет. Я стреляю достаточно метко. – Я знаю, но тебе нельзя, понимаешь? – Почему нельзя? – Мы не для того тебя спасали от Чопры, чтобы ты попала в руки толпы. – А для чего? Эта упрямая девчонка считает себя почти моей хозяйкой. Да, я ее должница, но это не дает Джае права командовать мной. Однако она командует. – Джейн, я все тебе объясню, если сумеем выбраться. Если не смогу я, объяснит Амрита. Она увезет тебя, только слушай ее. Мы прикроем ваш отход. – Если ты немедленно не скажешь, в чем дело, я никуда не поеду! К нам походит женщина, которая кажется смутно знакомой. Джая сильней стискивает мою руку: – Джейн, поверь, ты и Амрита сейчас ценней всех нас, вместе взятых. Вы должны спастись. Мы постараемся тоже… Сказать больше она просто не успевает. Мы забыли об Алисии, которая отцепилась от моего рукава и зачем-то пошла в сторону Тадж-Махала, откуда по Тадж-роуд к нам движется огромная возбужденная толпа. Это молодые мужчины, лица которых закрыты масками. В руках у всех палки. Если они и фанатики, то отнюдь не религиозные. Киран Шандар прав: кто-то оплатил «завод» толпы в своих целях – только каких? Об актрисе забыли все, она сумела пройти наружу и теперь шла, что-то выкрикивая. Один из наших техников бежит следом за Алисией, явно намереваясь вернуть ее, но не успевает. Целый год эта женщина копила свою ненависть к окружающим, считая минуты до того времени, когда, наконец, можно будет покинуть Индию. Целый год, прилетая на съемки в Болливуд, Алисия мечтала поскорей все отснять и пуститься в обратный путь. Сингх с трудом уговорил ее полететь на рекламные съемки в Агру. И вот теперь, когда все закончено, на ее пути встала толпа фанатиков, для которых мировая слава Алисии Хилл ничто, даже наоборот – дополнительный раздражитель. Я не раз слышала от актрисы слова презрения, видела гримасы брезгливости, убеждалась в ее ненависти к «этой дикой толпе». Она ничего не поняла в индийских реалиях, как Раджив с Кадерой ни старались. Алисия боялась и презирала этих людей, и наступил момент, когда ненависть и презрение пересилили даже страх и разум. Понимала ли она, что делает? Неважно, ей было все равно. |