Онлайн книга «Расколотые сны»
Каждый вторник, после совместного ужина, Сингеры и Куиллеры играли в довольно сложную карточную игру под названием “Ливерпуль”. Куиллеры жили в прелестном особнячке на Хейз-стрит. Гостей встретил у порога сам хозяин и, стиснув Сандру в медвежьих объятиях, провозгласил: – Почему так долго? Заходите скорее! Шампанское стынет! Отпразднуем великий день! Сразу и пентхаус, и партнерство в фирме! Такое нечасто бывает! Или сначала пентхаус, а потом партнерство. Дэвид и Сандра переглянулись. – Эмили в кухне, готовит что-то ужасно вкусное, – продолжал Джесс. – Думаю, вам понравится, если… И, внезапно осекшись, внимательно пригляделся к супружеской чете. – Что-то неладное? Я слишком поспешил? Или полез не в свое дело? – Нет, Джесс, – покачал головой Дэвид. – Просто…, просто небольшая проблема. – Ну же, не стойте в прихожей. Пойдем в гостиную. Выпьешь что-нибудь, Сандра? – Нет. Не хочу, чтобы у малыша появились дурные привычки. – Повезло парню на родителей, – искренне восхитился Джесс. – А ты, Дэвид? Что тебе налить? – Что хочешь, – рассеянно отозвался Дэвид. Сандра тактично отступила к кухне: – Пойду спрошу Эмили, не требуется ли помощь. * * * – Садись, Дэвид. Вижу, что-то стряслось. – Я совершенно запутался, – признался Дэвид. – Постой, сейчас угадаю. Что под угрозой: пентхаус или партнерство? – И то, и другое. – И то, и другое?! – Да. Надеюсь, ты слышал о деле Паттерсон? – Эшли Паттерсон? Еще бы! Но какое отношение имеешь к этому… Джесс внезапно осекся. – Погоди! Ты рассказывал о каком-то Стивене Паттерсоне, который спас жизнь твоей матери! – Да. И теперь он требует, чтобы я защищал его дочь. Я пытался порекомендовать тебя, но он не хочет признавать никого, кроме меня. Куиллер нахмурился. – Разве он не знает, что ты давно занимаешься гражданским правом? – Знает, в том-то и загвоздка. На свете есть десятки защитников, которым я в подметки не гожусь! – Но он знает, что когда-то ты был криминалистом? – Конечно. – Как он относится к своей дочери? – осторожно осведомился Куиллер. – Что за странный вопрос! Она для него дороже всего на свете. – Прекрасно. Предположим, ты соглашаешься. Беда в том… – Беда в том, что Кинкейд не желает моего участия в этом, как он выражается, “мерзком” процессе. И если я пойду наперекор, не видать мне партнерства как своих ушей. – Понятно. А при чем тут пентхаус? – Заодно я могу попрощаться со всем своим будущим! – взорвался Дэвид. – Откуда у меня деньги на такие хоромы? Я буду последним идиотом, если возьмусь за это. Да что там, настоящим ослом! – А почему ты злишься? Дэвид тряхнул головой, чтобы немного прийти в себя. – Потому что я собираюсь защищать Эшли Паттерсон. – Интересно, отчего меня это ничуть не удивляет? – усмехнулся Куиллер. Дэвид раздраженно провел рукой по волосам: – Если я отвернусь от Паттерсона, а его дочь осудят и казнят, одно сознание, что я мог, но отказался помочь, не даст мне жить спокойно. Тогда хоть в петлю. – Понятно. А Сандра что говорит? Дэвид выдавил кривую улыбку. – Ты ведь знаешь ее. – Да уж. Она хочет, чтобы ты поступил по совести. – Как ты догадался? – Что ж, дружище, можешь положиться на меня. Дэвид вздохнул: – Нет. В том-то все и дело. Паттерсон поставил условие – я должен справиться сам. – Не понимаю, что за чепуха? – удивился Куиллер. – Думаешь, я понимаю? Поверь, я пытался, как мог, объяснить все это Паттерсону, но он не дает слова сказать. – А Кинкейд знает? – Завтра поговорю с ним. – И что из всего этого выйдет? – Увы, кому знать, как не мне? Он посоветует не браться за дело, а если я буду настаивать, попросит взять отпуск без сохранения содержания. – Давай завтра пообедаем вместе. “Рубикон”, час дня. – Заметано, – кивнул Дэвид. В эту минуту из кухни вышла Эмили, вытирая руки о передник. Дэвид и Куиллер поднялись. – Привет, Дэвид, – весело прощебетала Эмили, подставляя щеку для поцелуя. – Надеюсь, вы проголодались. Ужин почти готов. Сандра помогает мне делать салат. Она у тебя просто чудо! Эмили подхватила поднос и просеменила на кухню. – Ты так много значишь для нас с Эмили, – тихо сказал Джесс. – Поэтому и хочу дать тебе совет. Гони призраки прошлого. Дэвид молча опустил голову. – Это было и прошло, Дэвид. Все кончено. И ты ни в чем не виноват. Такое могло случиться с кем угодно. – Но случилось со мной, Джесс. Я прикончил ее собственными руками. Исподтишка. * * * И снова нахлынули воспоминания. Они приходили опять и опять, неотвязные, назойливые. Очередной приступ дежа-вю. Дэвид на мгновение перенесся в другое место и другое время. И застыл, морщась от боли. Тогда он выпросил у Куиллера это дело. Эффектное и выигрышное. Сулившее оглушительный успех. Хелен Вудмен, молодую красивую девушку, обвинили в убийстве богатой мачехи. Все знали о том, что эти двое ненавидели друг друга, не раз затевали прилюдные скандалы и едва не дрались, но все улики против Хелен были косвенными. Ни одного прямого доказательства. Дэвид отправился в тюрьму и, поговорив с девушкой, преисполнился уверенности в том, что она невиновна. С каждой встречей Хелен нравилась ему все больше, и в конце концов Дэвид нарушил непреложное правило: никогда не влюбляться в клиенток. Процесс шел, как и предполагалось, довольно гладко. Дэвид методично разбивал все доводы обвинения и легко перетянул многих присяжных на свою сторону. Но тут неожиданно грянул гром. Алиби Хелен основывалось на том, что в ночь убийства она была в театре с подругой. Ту вызвали в суд для дачи показаний, и девушка призналась, что Хелен попросила ее выгородить. К тому же объявился свидетель, видевший обвиняемую у дома мачехи приблизительно в то время, когда было совершено преступление. Общественное мнение и симпатии присяжных склонились на сторону обвинения. Хелен обвинили в предумышленном убийстве и приговорили к смертной казни. Дэвид был вне себя от отчаяния. – Как вы могли сделать это, Хелен? – упрямо допытывался он. – Почему солгали мне? – Я никого не убивала, Дэвид. В ту ночь, войдя в дом, я обнаружила тело мачехи на полу. И побоялась…, побоялась, что вы не поверите мне. Вот и сочинила, что была в театре. |