Онлайн книга «Расколотые сны»
В кабинете доктора Отто Луисона, главы психиатрической клиники, шло совещание. Доктора Гилберт Келлер и Крэг Фостер обсуждали новую пациентку, приезда которой ожидали с минуты на минуту. Все трое были известными специалистами по такому малоизученному недугу, как расщепление сознания, или деперсонализация. Гилберт Келлер, сорокалетний мужчина среднего роста, светловолосый, с сосредоточенным взглядом серых глаз, сидел напротив Отто Луисона, семидесятилетнего коротышки, типичного врача, каким его представляют большинство посторонних: борода, пенсне, крахмальный воротничок и озабоченное лицо. Доктор Крэг Фостер много лет работал с доктором Келлером и написал книгу по диагностике и лечению расщепленного сознания. Все трое внимательно изучали историю болезни Эшли Паттерсон. – Леди даром времени не теряла, – заметил Луисон. – Всего двадцать восемь лет, а на счету пять трупов. Не говоря уже о том, что пыталась прикончить своего защитника. – Не женщина, а мечта, – сухо согласился Гилберт Келлер. – Придется держать ее в отделении для буйно помешанных, пока вся клиническая картина не будет ясна, – заключил Луисон. – Когда она прибывает? – осведомился Келлер. И словно в ответ из переговорного устройства раздался голос секретаря: – Доктор Луисон, сейчас привезут Эшли Паттерсон. Доставить ее в ваш кабинет? – Да, пожалуйста, – откликнулся Луисон и вздохнул. – Всем все ясно? Путешествие превратилось в настоящий кошмар. После окончания процесса Эшли продержали в тюрьме три дня, пока не были отданы соответствующие распоряжения. Тюремный автобус доставил ее в аэропорт Окленда, где уже ожидал специально переоборудованный самолет, “ДС-6”, один из многих в гигантской Национальной системе транспортировки заключенных, управляемой Всеамериканской службой судебных исполнителей. Сегодня на борту было двадцать четыре узника, скованных наручниками по рукам и ногам. Ту же процедуру проделали и с Эшли. «Почему они творят это со мной? Я совершенно не опасна. Обыкновенная несчастная женщина!» Но ехидный голос в душе не преминул напомнить: «Бедняжка, прикончившая кучу народа! Тоже мне воплощенная невинность! Как только можно жить с этим?!» В отличие от нее остальные заключенные были закоренелыми преступниками, прошедшими огонь и воду, осужденными за убийства, изнасилования, вооруженный грабеж и тому подобные милые “развлечения”. Эшли была единственной женщиной в самолете и, естественно, привлекала всеобщее внимание. Вскоре начались неуклюжие, но довольно откровенные заигрывания. – Привет, беби! – плотоядно ухмыльнулся один. – Не хочешь подойти и погреть мне коленки…, или то, что между ними? – Заткнись, – рявкнул конвойный. – Эй! До чего же ты черствая личность! Ни капли романтики! Сам подумай, теперь какой-нибудь счастливчик оприходует эту сучонку только лет через… Сколько тебе впаяли, киска? – Небось у тебя так и зудит дать крутому мужичку, – вмешался другой. – Как насчет того, чтобы поразвлечься вместе? – Погодите! – неожиданно охнул третий. – Это та телка, что ухлопала пятерых и отрезала им яйца! Все молча уставились на Эшли. По какой-то причине у шутников пропала охота продолжать перепалку. * * * По пути в Нью-Йорк самолет делал две посадки, чтобы выгрузить или принять на борт очередную партию заключенных. Полет был долгим, лайнер то и дело попадал в воздушные ямы, и к тому времени, когда они наконец прибыли в аэропорт Ла Гуардиа, Эшли порядком укачало. Едва самолет приземлился, к трапу подошли двое полицейских. С ног Эшли сняли наручники, но тут же вновь заковали, едва она уселась в полицейский фургон. Ее никогда еще так не унижали. И на душе становилось еще омерзительнее, потому что она считала себя совершенно нормальной. Неужели они вообразили, будто она намеревается сбежать или убить кого-то? Все это в прошлом, все кончено. Разве они ничего не знают? Эшли уверена, что подобного больше не случится. Все что угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда. В любом месте, любой точке земного шара. Она сама не помнила, как задремала. Разбудил ее голос конвойного: – Просыпайтесь, приехали. Она в Коннектикуте. Что ждет ее здесь? * * * Эшли Паттерсон сразу отвели в кабинет доктора Луисона. Невысокий бородатый человек поднялся ей навстречу: – Добро пожаловать в Коннектикутскую лечебницу, мисс Паттерсон. Бледная, измученная Эшли, не отвечая, глядела на него. Доктор Луисон представил своих коллег и придвинул Эшли стул. – Садитесь, пожалуйста. Офицер, снимите с нее наручники. Тот мгновенно выполнил приказание. Ноги Эшли подкосились. Она едва успела плюхнуться на сиденье. – Вероятно, вам нелегко пришлось, – заметил доктор Фостер. – Мы готовы сделать для вас все возможное, чтобы в один прекрасный день вы вышли отсюда здоровая и исцеленная. – Сколько…, сколько мне придется здесь пробыть? – выдавила Эшли. – Пока трудно сказать, – развел руками доктор Луисон. – Если излечение возможно, на это уйдет пять-шесть лет. Каждое слово пронизывало Эшли как удар молнии. “Если излечение возможно… Пять-шесть лет…" – Никаких крайних мер. Лечение состоит из комбинации гипноза, групповой психотерапии, арт– и игровой терапии. Сеансы проводит доктор Келлер. Важнее всего помнить, что мы вам не враги. – Мы здесь, чтобы помочь вам, – добавил Келлер, – и хотим, чтобы вы тоже нам помогали. Изо всех сил. Доктор Луисон вызвал санитара. Тот взял Эшли под Руку. – Служитель отведет вас в вашу комнату, – сказал Фостер. – Позже еще поговорим. После ухода Эшли Отто оглядел собравшихся: – Ну, что скажете, коллеги? – По крайней мере у нас есть одно преимущество. Всего два чужеродных “я”. – Сколько было у той несчастной, Белтранд? – силился припомнить Келлер. – Девяносто. – Ничего не скажешь, повезло. * * * Эшли не знала, чего ожидать, но почему-то представляла себе темную, сырую, зловещую темницу. Однако лечебница оказалась больше похожей на уютный загородный клуб. Только с железными решетками на окнах. И надзирателями. Как в тюрьме. Пока служитель вел Эшли по светлым коридорам, та с удивлением наблюдала, как пациенты свободно общаются между собой и ходят повсюду без всяких ограничений. Здесь были люди разных возрастов, и все казались абсолютно нормальными. Почему они здесь? Кое-кто улыбался и здоровался, но Эшли была чересчур растерянна, чтобы отвечать. Все казалось нереальным. Она в сумасшедшем доме, психушке. Сейчас над ней начнут издеваться. |