Онлайн книга «Расколотые сны»
– Говоря по правде, мне было не слишком удобно, – призналась она и, выйдя в коридор, тихо добавила: – Тони очень сердится. – Да, но я попытаюсь с ней договориться. Вот что, Эшли… Они шли по коридору, тихо разговаривая. Куда девалась злобная фурия? Ее место заняла спокойна, выдержанная молодая леди, очевидно, получившая прекрасное воспитание. * * * Оказалось, что пресса явно балует доктора Паттерсона своим вниманием. Гилберт регулярно получал три-четыре статьи в месяц. В одной упоминалось о предстоящей свадьбе. * * * «В ближайшую пятницу доктор Стивен Паттерсон собирается устроить пышную свадебную церемонию в церкви на Лонг-Айленде. Коллеги и друзья жениха соберутся…» Когда Келлер показал эту статью Тони, та закатила бурную истерику. – Ничего, этот брак долго не продлится, – пообещала она, немного придя в себя. – Почему, Тони? – Потому что новобрачный скоро отправится на тот свет! * * * «Доктор Стивен Паттерсон оставил должность в больнице Святого Иоанна, чтобы взять на себя обязанность заведующего кардиохирургическим отделением в Манхэттенском методистском госпитале…» * * * – Чтобы можно было безнаказанно насиловать всех девочек, кто имел несчастье оказаться в этой больнице! – завизжала Тони, прочтя заметку. * * * «Доктор Паттерсон получил премию Ласкера за выдающуюся медицинскую деятельность. Награду вручали в Белом доме…» – Им следовало бы повесить ублюдка, – коротко прокомментировала Тони. Но Келлер не опускал рук. Он неукоснительно собирал вырезки и оставлял в комнате Тони. Шло время, и Тони, казалось, уже была не так непримиримо настроена против отца, словно ее эмоции выдохлись, изжили себя. Ненависть сменилась гневом, а потом чем-то вроде покорности судьбе. Наконец пришло известие, что доктор Паттерсон переехал в только что купленный дом на Манхэттене, но планирует приобрести поместье в Хамптонсе, где собирается проводить летние отпуска вместе с женой и дочерью. Тони горько расплакалась: – Как он посмел сотворить такое с нами! – Вы считаете, что малышка заняла ваше место, Тони? – Не…, не знаю. Все так смешалось… * * * Прошел еще год. Эшли приходила к доктору Келлеру на сеансы три раза в неделю. Алетт почти каждый день рисовала, но Тони отказывалась петь или играть. В канун Рождества Гилберт показал Тони новую вырезку с фотографией счастливого семейства Паттерсонов. Подпись гласила: ПАТТЕРСОНЫ РЕШИЛИ ОТПРАЗДНОВАТЬ РОЖДЕСТВО В ХАМПТОНСЕ – Мы обычно проводили Рождество вместе, – с легкой завистью вздохнула Тони. – Он всегда дарил мне чудесные подарки. Знаешь, он был не так уж плох. Если не считать того самого…, ну ты понимаешь, он был идеальным отцом. Думаю, он по-настоящему меня любил. Гилберт радостно улыбнулся. Верный, хотя еще робкий знак очередного перелома болезни. В один прекрасный день Гилберт Келлер, проходя мимо комнаты отдыха, услышал голос Тони и невольно замер. Девушка распевала под собственный аккомпанемент. Гилберт заглянул в комнату, но Тони, целиком поглощенная музыкой, ничего не замечала вокруг. На следующем сеансе доктор Келлер спросил у нее: – Ваш отец стареет, Тони. Какие, по-вашему, чувства вы будете испытывать, когда он умрет? – Я…, мне не хочется, чтобы он умирал. Знаю, что наговорила вам кучу глупостей, но лишь потому, что была зла на него. – А сейчас? По-прежнему сердитесь? – Нет, – немного подумав, призналась девушка. – Не сержусь, но ужасно обижена. Кажется, вы были правы. Я действительно считала, будто малышка вытеснила меня из сердца отца. Совсем запуталась… Но, говоря по правде, мой отец имеет право на собственную жизнь, как, впрочем, и Эшли. Не стоит вмешиваться в чужую судьбу. Доктор Келлер широко улыбнулся. "Кажется, мы вновь на верной дороге. Теперь нам ничего не страшно”. * * * Отныне все трое свободно и не стесняясь беседовали друг с другом. – Эшли, без Тони и Алетт вам пришлось бы куда тяжелее, – твердил доктор Келлер. – Вы просто не смогли бы вынести боли и неизвестно, выжили бы или нет. Как вы теперь относитесь к отцу? Эшли сосредоточенно закусила губу. – Знаете, – медленно выговорила она, – я никогда не забуду того, что он сделал со мной, но теперь способна простить его. Все, что мне хочется сейчас, – оставить позади прошлое и смело смотреть в будущее. – Но для этого мы должны соединить вас. Как считаете, Алетт, я прав? – Но смогу я по-прежнему рисовать, когда стану Эшли? – встревожилась Алетт. – Разумеется. – Тогда я согласна. – А вы, Тони? – Как насчет музыки? – Кто может вам помешать? – В таком случае я с вами. – Эшли? – Я готова к тому, чтобы мы трое соединились. Но прежде хочу поблагодарить за то, что помогли, когда я так отчаянно в этом нуждалась. – Очень рада, крошка, – засмеялась Тони. – Помни, мы всегда вместе, – добавила Алетт. Настала пора для последнего шага – интеграции. – Вот и хорошо. Эшли, попрощайтесь с Тони и Алетт. Эшли глубоко вздохнула: – Прощайте, Тони, Алетт. – Прощай, Эшли. – Береги себя, Эшли. Уже через несколько минут Эшли погрузилась в состояние глубокого гипноза. – Эшли, больше вам нечего бояться. Все проблемы решены, – начал Келлер. – Отныне вы сами способны защищаться и не нуждаетесь в “заместителях”. Ваша жизнь в ваших руках. И не стоит прятаться от трудностей, нужно стараться решить все проблемы. Вы взрослый человек и вполне способны с ними справиться. Вы согласны со мной? – Да, доктор. Я готова ко всему и ничего не боюсь. – Прекрасно. Тони? Молчание. – Тони? Молчание. – Алетт? Тишина. – Алетт! Тишина. – Они ушли. Теперь вы полностью исцелились, Эшли, и стали новым человеком. Все кончено. Лицо Эшли осветилось радостью. – Просыпаетесь на счет “три”. Один…, два…, три… Эшли открыла глаза и по-детски восторженно заулыбалась. – Это…, это случилось, верно? – Да, Эшли. Все прошло. – И я свободна! – восторженно выдохнула девушка. – О, спасибо, Гилберт. Я…, я чувствую себя так, словно непроницаемый черный занавес, который отгораживал меня от обычных людей, неожиданно поднялся. |