Онлайн книга «Созданные для любви»
|
– Не знаю… – Другого случая может не быть – мама переезжает ко мне! У нас есть пара недель! Но он не пришел ни вечером, ни утром. Прошло два дня, мы так и не виделись, и я решила, что все кончено. Во вторник у меня тоже не было первых уроков, поэтому я спала до одиннадцати, так что, когда прозвенел дверной звонок, пошла открывать как была – непричесанная, полусонная, в халате на голое тело. Я не люблю ни пижамы, ни ночные рубашки, поэтому всегда сплю просто так, без ничего. Посмотрела в глазок и обомлела: это был Евгений Леонидович! – Нам надо… поговорить… – хрипло сказал он. – Давайте поговорим. Сейчас я чайник поставлю. Вы что будете: чай или кофе? Ой… Евге… ний… Леони… ах… Какой чай! Тем более кофе. Это оказалось больно. Я не физическую боль имею в виду – это-то я перетерпела! Он в пылу вожделения даже ничего не заметил, и только потом, увидев кровь на простыне, удивился: – У тебя что, месячные?! – Нет. Просто вы мой первый мужчина. Даже после того, что между нами произошло, я не могла обратиться к Евгению Леонидовичу на «ты». Он изменился в лице: – Как?! Что ты хочешь сказать?! – Ну да, мне уже почти двадцать четыре, а я девственница. Была. Что вас так поразило? – Но… Я думал… Вот черт! Он вскочил с постели, быстро оделся и… ушел. – Евгений Леонидович! – позвала я, но в ответ лишь хлопнула входная дверь. – Женя… Я сидела, глотая слезы, и ничего не понимала. Порыдав немножко, я встала, прибралась, напилась кофе, потом тщательнее обычного нарядилась и накрасилась. Я долго разглядывала себя в зеркале: ну вот, ты и стала женщиной! И что?! Да ничего. Евгений Леонидович ждал меня в нашем переулке, но я прошла мимо, не остановившись. – Лена! Лена, подожди! – Не сейчас, – сказала я, с трудом сдерживаясь. – Только не перед уроком! Потом поговорим, вечером. – Я не могу вечером! – Значит, завтра. В класс я пришла раньше времени и целую вечность стояла у окна, ничего не видя перед собой. За моей спиной возвращались с большой перемены ученики, рассаживались. Прозвенел звонок, шум постепенно стих, и тогда я повернулась к классу. – У меня сегодня отвратительное настроение, – мрачно сказала я, глядя на притихших восьмиклассников. – Чтобы обошлось без жертв, домашнее задание я буду проверять только в том случае, если есть добровольцы. Как ни странно, добровольцы были. И даже довольно много. К концу уроков я совсем успокоилась, но мимо нашего переулка прошла с опаской – Евгения Леонидовича там, к счастью, не оказалось. Он пришел через три дня. Открывать мне не хотелось, но вряд ли стоило допускать, чтобы он маячил перед моей дверью. Я впустила его и сразу ушла в комнату. Он прошел за мной: – Леночка! Леночка, прости меня! Пожалуйста, прости! Почему ты мне сразу не сказала? – Что не сказала? Что я еще ни с кем не спала? Это что-нибудь изменило бы? – Но Лена… – Что – Лена? Интересно, что же ты обо мне думал все это время?! Я даже не заметила, как перешла на «ты». – Но ты казалась такой опытной… – Я?! Опытной?! Ты – мой первый мужчина, я же сказала! Да, у меня было несколько романчиков в институте, но дальше поцелуев я не продвинулась! Евгений Леонидович был так растерян и потрясен, что мое возмущение вдруг испарилось – я заплакала навзрыд, не в силах больше выносить эту муку. Конечно, он кинулся меня утешать. Это была такая близость, о которой я всегда мечтала: нежная, долгая и неторопливая. Он шептал мне ласковые слова, я целовала его руки… Потом мы вместе позавтракали, и он ушел. А через три недели я поняла, что беременна. Мой организм всегда работал как часы, и когда в положенный срок не случилось того, что должно было случиться, я запаниковала. Глядя на результаты теста, я не верила своим глазам: этого просто не может быть! Мы переспали всего два раза и предохранялись: несмотря на жар вожделения, Евгений Леонидович не забыл про презервативы. «Это нечестно! За что ты так со мной?!» – воскликнула я, неизвестно к кому обращаясь. Наверно, к Мирозданию. Меня вдруг затошнило – то ли от отвращения к самой себе, то ли от уже начавшегося токсикоза. Ладно, тест может ошибаться! Но все подтвердилось, когда я сдала необходимые анализы. Ну и что теперь делать?! Евгению Леонидовичу я не сказала. Не знаю почему. Да мы практически и не виделись: я привезла домой маму, которая прошла курс химиотерапии и была слаба, как дохлый комар – это она сама сказала, улыбаясь. Я поражалась ее неожиданной стойкости: мама не плакала, мужественно переносила мучительные процедуры и даже успокаивала меня! Я не выдержала и спросила: – Мама, откуда у тебя столько сил?! Ты что, совсем не боишься? – Ты знаешь, так странно: я всю жизнь боялась всего на свете, всегда воображала всякие ужасы, переживала заранее, мучила и себя, и вас, а теперь… Понимаешь, все самое страшное уже случилось! И я как-то успокоилась. Я села на пол и положила голову на край дивана, на котором лежала мама. Она погладила меня по голове: – Ты моя радость! Девочка моя… И я заплакала: – Прости меня, мамочка! Прости! – Да за что же?! – Я плохая дочь! Я так мало тебя любила! – Ну что ты выдумала! Ты хорошая дочь, лучше не бывает! И всегда любила меня очень сильно, просто не умела это выразить, правда? Я покивала, потом жалобно посмотрела на маму: – Я хотела тебе кое-что рассказать… Она улыбнулась: – Ты беременна? – Мама! Откуда ты знаешь?! – Догадалась. От Евгения Леонидовича? – Ты и это знаешь… И тут меня осенило: боже, я повторяю мамину судьбу! Как же это вышло?! И почему раньше эта мысль не приходила мне в голову?! – Леночка, детка, ты ведь понимаешь, что он вряд ли разведется? – Я не знаю… Думаешь, не разведется? И что мне делать?! – Рожать, как что? – Рожать… Без мужа? – Сейчас совсем другие времена! Мы справимся, ничего. – И как мы справимся? Если я уйду в декрет? На что мы будем жить?! Ты не работаешь… – Ну, мы же сдали московскую квартиру! А ты наверняка сможешь найти работу в Интернете – да хотя бы языки преподавать по скайпу! И потом, у нас кое-что есть на черный день. И это очень хорошее «кое-что»! – Правда?! И что это? – Принеси-ка бабушкину любимую книжку! И медальон с фотографией Алеши. И ножик захвати – тот, маленький! |