Онлайн книга «Синяя веранда (сборник)»
|
Он углубился в чтение, потом оторвался: – А вот тут-то не дописали чего? И дату тоже… Вера покраснела: – Отвлеклась… Она взяла лист и внимательно посмотрела. Заявление было не окончено, то самое, что Вера писала в начале лета, после изнасилования. Вспомнив это, она даже губу закусила. Взяла ручку и дописала пастой другого цвета: «…должности медицинской сестры медсанчасти по собственному желанию. Романова В. А. 3 августа 2010 года». Передала заявление майору. Тот кивнул. Вера встала, собираясь уходить. – Я вот тоже думаю, может, черт с ним со всем? Плюну и уеду. К семье. А то побег с убийством совсем доканали, я ж не малец уже. Так ведь и не нашли Рокотовского этого… А я свой срок отмотал сполна… Возьму и уеду. Вы как считаете? – спросил у нее Алексеев. Вера с улыбкой пожала плечами. – Сами-то куда? – продолжал майор. – В… Москву, – с заминкой ответила она. – Ну вот, все в Москву бегут… А отец-то здесь останется… Ладно, езжайте, что я вам могу сказать. Удачи, Вера Артемовна… – И вам, – ответила девушка и вышла. Было пасмурно. Антонина Сергеевна с авоськой и Вера, с тяжелой сумкой и гитарой, прошли через КПП и вышли в деревню. Молча дошли до указателя «Веретено», перечеркнутого черной полосой. Вера держала сумку, не решаясь поставить ее в пыль. – Ты хоть пиши мне, звони, не забывай… – проговорила Антонина Сергеевна, снимая с одежды девушки невидимые волоски. – Ну конечно, что вы… – обняла Вера женщину. – Береги себя… Подъехал старый рейсовый автобус, открылась дверь. – Ну, с Богом! – благословила Антонина. Вера уже забралась внутрь, автобус тронулся, когда женщина спохватилась и побежала, неуклюже переваливаясь на больных ногах: – Вера! Вера! Стой! Автобус снова остановился. Женщина подбежала и сунула вытащенную из сумки тушку курицы Вере в руки: – Вот. Автобус поехал, женщина осталась на дороге, глядя ему вслед. Вера, все с той же сумкой и гитарой, шла по Петербургу, по набережным, переулкам, проспектам. Ее одежда была запыленной, а лицо усталым. Вокруг сновали толпы туристов с фотоаппаратами, звучала речь многих народов. Это был почти Вавилон. Наконец она свернула в какой-то старый малоприметный переулочек и зашла в подворотню. На крыльце курила громкоголосая молодежь в белых халатах. Вера старалась не поднимать глаз – ей стало зябко и неуютно, и она ускорила шаг. Девушка прошла в глубь двора, к большому старому, даже ветхому зданию, по виду бывшему доходному дому, еще дореволюционной постройки, с крошащимся в углах бурым кирпичом и высокими этажами, из-за чего оно казалось куда выше, чем обычные пятиэтажки. От здания словно веяло Раскольниковым и Достоевским. Вера потянула на себя скрипучую дверь с табличкой «Общежитие медучилища». В коридоре было сыро, обваливалась штукатурка. Откуда-то из комнаты доносился сварливый женский голос: – Нет, ну а я что? К вам шастают-то!.. Курят. Пожарники уже дважды были! Другой, более нежный голос пытался тихо оправдываться, слышно было только просительные интонации. Но сварливая не уступала: – Нет, Лена, вот пусть соседка твоя и возвращает. Подушки, белье – все. Иначе сама покупать будешь. Из комнаты в коридор выскочила девушка в белом халате с перекошенным лицом, громко хлопнула дверью и фурией промчалась мимо Веры. С потолка сыпалась известка. Вера потянула дверь на себя и зашла. – Кто там еще?! У окна, скрестив руки на груди, стояла немолодая женщина с ярко-рыжими волосами. – Тетя Катя… – Верочка! – Женщина поменялась в лице и кинулась расцеловывать девушку. – Дай хоть погляжу на тебя, родненькая. Красавица моя, – осыпала она поцелуями Веру, гладила по голове, трепала за щеку. – Приехала. А я все жду, жду. Саша-то мне сказал, ты приедешь… – Он здесь? – радостно затрепетала вся. – Здесь, конечно, куда ж ему… Я его в мансарду поселила. Зимой-то там холодно, а сейчас самое то… – пояснила тетя Катя. Вера улыбалась. Тетя Катя вдруг сощурилась: – И где ты его такого нашла… Страшный! Побаиваюсь аж. Но вроде ничего, не хулиганит… – Да нет, он смирный. Хороший, – мечтательно заулыбалась Вера. – Ну смотри, тебе видней. Вера уже хотела бежать наверх, но тетка не отпускала, держала за руку, жадно разглядывая родное лицо. – Отец там как? Оправился? А то после Нининых похорон сам не свой ходил… – допытывалась тетя Катя. – Думала, сам богу душу отдаст… – Да все нормально уже, отошел, – кивнула Вера, отведя глаза в сторону. И снова обняла тетку. В дверь постучали. – Занята я, позже! – так же сварливо крикнула тетя Катя. Но вдруг засмеялась молодым смехом: – Ну, иди, что ж я тебя… Соскучилась, поди. Твой-то каждый день чисто зверь в клетке. Ходит и ходит, тебя, видно, ждет… Беги. Вера вышла в коридор и потащилась вверх по шатким пролетам лестницы. На самом верху была только одна дверь. Она открылась прежде, чем Вера успела постучать, и Саша тут же схватил ее на руки и закружил по комнате. – Приехала, девочка моя… – целовал он ее. – Приехала, – со счастливой улыбкой заверила его она. Уже вечерело, и в мансарде воздух был ал от закатного солнца. Летали пылинки. Вера и Саша лежали на матрасе, постеленном на пол, завернувшись в простыню. Вера прижималась к его широкой груди. Рядом на полу стояла пепельница с окурками и Сашина знаменитая зажигалка. Рядом закипал старый полуразбитый электрический чайник, его шнур был перемотан синей изолентой. – А когда все утихло, я написала заявление, – закончила Вера рассказ. Саша кивнул головой, задумчиво поглаживая плечо девушки и глядя вдаль. На его руке вместо браслета была нацеплена розовая резинка для волос с пластмассовым цветочком, та самая, которой были перехвачены деньги Веры. Вера с улыбкой тронула резинку. – Я все время ее носил. Как талисман был. – Саша снял резинку и положил на пол. Прижал Веру покрепче. – Теперь ты у меня талисманчик. Маленький мой талисманчик. Вера умиротворенно улыбнулась: – Вот видишь, как все хорошо. Я же тебе говорила. Надо только поверить, и все тогда сложится… Я восстановлюсь в училище, наверное… Ты работать пойдешь, и будем жить, да? – Работать – это не по понятиям… – пробормотал Саша. Вера рассмеялась нежно: |