Книга Безмятежное зло, страница 5 – Яна Розова

– Именно какой человек – убийца? – Спросила Феня.

– Брат моего мужа, – спокойно ответила Кокарева. – Олег Кокарев.

Валерка приподнял бровь. Вид у него был одновременно располагающий и значительный. Феня всегда веселилась, наблюдая за бывшим мужем, единственным человеком из знакомых ей людей, умевшим играть свою роль в жизни так точно, тонко и умело: частный детектив, здравствуйте.

Как и большинство клиентов Валерки, Лада купилась на его игру. Она чуть ли не отдалась ему взглядом, ощутив, что сейчас этот симпатичный мужчина – ее опора, ее будущее, то самое плечо. А следом последовал ее рассказ.

– Олег – брат моего мужа, – начала Лада, рассматривая ажурную вьюжную пелену за окном кафе. Пелена временами рвалась, и тогда можно было не столько увидеть, сколько догадаться об окружающих громадах гор, прятавшихся от жадных взглядов туристов. – Олег младше Вадика на пятнадцать лет, у них матери разные. (Тут Лада закатила глаза). Наверное, надо с его матери начать?

– Если это поможет расследованию, – пожал плечами Валерка.

Лада хотела произвести впечатление на детектива и смотрела только на него, что позволяло Фене спокойно ее разглядывать. Изучая объект, она вычленила главное в характере – глубокую уверенность Лады в себе самой. Несмотря на скромное происхождение, она держалась почти повелительно, априори полагая, что каждому человеку в мире мечтается угодить ей.

– Мария Ивановна – абсолютная бездельница и эгоистка, – сообщила Лада. – Но самое кошмарное, что она нимфоманка. Когда Вадику было пятнадцать лет, она соблазнила его! Ей было тридцать пять, представляете?!

Отражая эмоции Лады – возмущенное презрение – Валерка скорбно покачал головой.

– Вадик пережил страшный стресс, – продолжала Лада. – Он до сих пор как страшный сон вспоминал те времена.

Тут Феня брякнула:

– Она некрасивая?

– Какая, блин, разница? – Вспыхнула Лада, впервые посмотрев не на горы и не на детектива, а на Феню. – Вы не понимаете! Вадиму некуда было деваться! Его мать умерла, отец женился на гулящей и подлой мегере. Мария Ивановна слегка успокоилась, только когда родился Олег.

И снова Феня влезла, куда ее не просили:

– А он – не сын Вадима?

– Нет! Вы что?!

Валерка держал на лице умное выражение, но Феня знала, что он: а) веселится; б) доволен Феней, так как она дестабилизировала Ладу. Вот сейчас-то и видно, что вдова Кокарева – дама в целом хладнокровная, но вспыльчивая по мелочам. Прямо как убийца. Вот только она была голубоглазой женщиной, а убийца – черноглазый мужчина.

Отпив из протянутой детективом фляжечки с коньяком, Лада продолжила:

– А год назад Вадик меня встретил. Мы полюбили друг друга, стали встречаться. Потом поженились.

– И Марья Ивановна препятствий не чинила? – Валерка словно прочитал Фенины мысли.

– Ну, как ей со мной соперничать… – рассудительно заметила Лада. – Ей за пятьдесят, она просто морщинистая вся, обвислая!..

– Ладно, – то ли согласился, а то ли заткнул ей рот Валерка. – Но почему Олег решил убить вашего мужа? Мотив, повод, возможность? Вы просто подозреваете его или есть что-то большее?

– Мотив? – Переспросила Лада. – Он просто ненавидел Вадика. Вадиму досталось все лучшее из генов отца: рост, ум, обаяние. А Олег – просто урод.

– Почему же именно сейчас Олег решил убить Вадима?

– Ну, Олег стал за мной ухлестывать. Мы на одном курсе учимся, так что возможность имеется. Говорил, что Вадик старый. Чушь, конечно.

– А что с имущественными претензиями? – Поинтересовалась Феня.

Лада поморщилась, словно брезгуя столь низменной материей.

– Да что… Мария Ивановна живет по завещанию в квартире отца Вадика. Это большая четырехкомнатная квартира, лимона на четыре. Ну, ремонт там, все такое. Мебель Вадик купил. Он заботился о квартире Марьи Ивановны, хоть и знал, что Олежка – наследник. Вадик считал, что виноват перед братом. Он отказался от своей доли в квартире, еще после смерти отца. Мы с Вадиком живем в своей квартире, он ее купил к нашей свадьбе – тоже четыре комнаты, мебель, ремонт. То есть, никто ни к кому не в претензии.

Детектив навис над столом, глядя Ладе в глаза.

– И вы верите, что Олег поехал сюда за вами, нашел удобный момент, переоделся инструктором, вошел в кафе и убил брата?

Лада кивнула.

– Мог ли Олег физически перерезать горло брату?

Она повторила кивок.

– У него есть такой опыт?

– Он очень жестокий и любит с ножами баловаться. У него даже был манекен, чтобы резать его ножом по-всякому. А еще Олег как-то убил собаку. Просто взял и убил бродячего пса!

Феню передернуло, она глянула на Валерку, того – тоже. Это был аргумент для них обоих, тайных собачников. Да и логически рассуждая, убийство животного – всегда первая ступень, а вторая – убийство человека.

После этого разговора Валерка повез вдову в гостиницу, а Феня вернулась на склон кататься на борде. Может, кому-то (Наташке) ее поведение и показалось странным («Чуть не на твоих глазах человека убили, а ты развлекаешься!»), но Феня считала, что ведет себя вполне логично: она ничем не может помочь следствию, значит, имеет право отдохнуть. Тем более, что Таулан предложил заниматься с ней бесплатно, да и вьюга стала утихать.

И ближайший час, до самого закрытия трассы в 16.00, Феня осваивала скользкий и своевольный сноуборд, валявший ее то задом, то носом в снег столько раз, сколько ему хотелось.

Происходившее с Феней на склоне, назвалось 15-минуткой сурка. Начиналось все с подъема в гору, жутко тяжелого, будто бы во сне, когда непреодолимые и невидимые препятствия тормозят каждый твой шаг, а ты опаздываешь, опаздываешь, опаздываешь.

Почему эти пятьдесят – семьдесят шагов казались такими сложными, Феня не могла объяснить. Возможно, причина заключалась в разряженном воздухе или в усталости, которая естественным образом наваливается, если подниматься на 45-градусный склон.

Возможно, с сознанием играло снежное пространство и малое количество необходимых глазомеру ориентиров. Кажется, что до сидящей в снегу розовой Варьки всего пара метров, а топаешь-топаешь, и расстояние словно не уменьшается, а даже как-то увеличивается.

Вообще-то, имелся бугель – подлая веревка с пластиковыми подпорками, протянутая между подъемниками. Лыжники заводили подпорку себе за спину, брались руками за трос и въезжали на гору, упираясь лыжами в накатанный снег. Сноубордистам приходилось двигаться боком, придерживая подпорку локтем. Фенины племянники и Варька освоили бугель в пять минут. А вот Фене не удавалось справиться с чертовой веревкой: она теряла равновесие, борд съезжал с лыжни, а она заваливалась под трос, рискуя получить подпоркой по зубам.

Взобравшись на нужную высоту любым способом, Таулан и Феня плюхались в снег и крепили борд к ботинкам. После этого требовалось встать. Инструктор твердил: «На обе нОги!», да не тут-то было: доска выскальзывала из-под Фени, она с размаху садилась в снег снова и снова. Это смешило и злило одновременно, ныл отбитый зад.