Онлайн книга «Чейзер. Крутой вираж»
|
«Лайза Дайкин – профессиональный водитель». На этом месте усмехнуться бы и фыркнуть, но она им была, и Чейзер фыркать не стал. Вместо этого попытался вспомнить, катала ли его хоть раз женщина, и не смог. Чаще кого-то катал он сам: женщин – очень давно, так давно, что не смог вспомнить, кто именно в последний раз сидел на пассажирском сидении «Фаэлона». Кажется, Дэлл… Проспект сменился параллельной улицей, затем еще одной, и незаметно дорога опустела, сузилась, движение утихло. – Это выезд на трассу? – Угу. Зачем они едут на трассу и далеко ли собрались? Теперь дома по обочинам встречались все реже и отстояли от проезжей части все дальше, все плотнее и гуще стала в кюветах растительность, изредка мелькали по краям дороги регулирующие знаки. Лайза скоростного режима не нарушала, но гнала быстро, на пределе допустимой правилами отметки. – Мы направляемся в Клэндон-сити? – Ум-ум, – темноволосая голова качнулась отрицательно, взгляд от дороги не оторвался. – В Хааст? И еще раз: «Ум-ум». – В Делвик? – Нет. – В Ланвиль? – Почти. – В «почтиЛанвиль»? Это что за сумеречная территория такая? Лайза не выдержала и рассмеялась: – Это значит, что мы едем почти что в Ланвиль. – В «недоЛанвиль»? – Не смеши меня. Мак улыбнулся и вдруг поймал себя на странной мысли, не мысли даже – ощущении: ему хорошо с ней, очень хорошо, спокойно. И можно легко представить, что они не встретились сегодня, а вместе вышли из его – их – дома. Что вместе планировали этот выезд на природу еще неделю назад, вместе составляли список и покупали продукты. И что после этой поездки они вернутся в особняк: он пойдет раздеваться в спальню, а Лайза – плескаться в ванную, где он присоединится к ней позже. А потом они лягут спать. Займутся любовью или нет, но им будет хорошо – даже без действий, без слов. А утром он проснется, его будет обнимать тонкая женская рука с узким запястьем и изящными пальцами, и он улыбнется, потому что в сотый раз поймет, что счастлив… Аллертон потряс головой. Наваждение. Прекрасные мысли, но пока почти не осуществимые – не на данном этапе отношений, где между ними сохранилась стена из загадок. Может быть, когда-нибудь. И он принялся любоваться видом из окна: долго смотрел на стелющееся впереди ровное дорожное полотно, из-за клонящегося к горизонту солнца будто покрытое золотой пылью; на широкие поля по обочинам, далекие деревца, редкие указатели; на ставшее пестрым из-за множества оттенков небо – сверху еще синее, ниже уже желтое, расчерченное вдали розовато-фиолетовыми облаками. Сочно, свежо, ароматно из-за множества трав и луговых цветов; такого воздуха в городе не бывает – далеко забрались. – Не переживаешь, что я увезла тебя так далеко? – уловив ход его размышлений, поинтересовалась Лайза. – Переживаю? – искренне удивился Чейзер. – С чего бы мне переживать? Она хихикнула: – Ну как же – я только что украла Великого Охотника, увезла его прочь, и теперь никто не знает, где его искать, ведь всех обычно ищет он сам. Мак не отреагировал внешне, сдержался – она только что проговорилась еще раз. Случайно или намеренно – вопрос не столь важный, но проговорилась Лайза очевидно. Она не должна была знать о том, что он Великий Охотник, но знала. Снова Элли? Снова Рен? Этим отговоркам он больше не поверит – Рен бы его не выдал, Элли тоже не стала бы разговаривать о подобных вещах даже с лучшей подругой. Наверное, не стала бы – он в нее верил. Вместо того чтобы отшучиваться, Мак промолчал. Отделался коротким: «Не думаю, что кто-то успел меня потерять» – и вновь отвернулся. Они поговорят – скоро, но не прямо сейчас, – возможно, сегодня или же в ближайшее время. Будь на ее месте другой человек, он не размышлял бы так долго – попросту сжал бы горло и вытряс бы правду быстро и жестко, наплевав на последствия. Перед ним раскалывались все: умные и тупые, упертые и мягкие, агрессивные и трусливые, забияки и слабовольные, способные лишь огрызаться крысы. Беда заключалась в другом – Мак не хотел давить. Только не на нее, не на Лайзу. Когда наседаешь на человека физически или ментально, всегда есть шанс, что психика допрашиваемого треснет, сломается. И происходит это не всегда заметно, а иногда и вовсе безо всяких внешних проявлений на первых порах, но последствия всегда одни и те же – неадекватное поведение в будущем: страх, психоз, паника и злоба. Плевать на преступников – им подобного наказания мало, а вот Лайза от попытки надавить может отдалиться быстро и надолго. Она сильная, но одновременно хрупкая, стойкая, но гибкая, и в то же время совсем-совсем не смелая, нуждающаяся в поддержке. Почему-то он чувствовал ее почти так же хорошо, как себя. Чувствовал, как она тянется к нему, как отчаянно пытается приблизиться, как почему-то безмолвно ищет у него защиты, и ловил себя на том, что тянется к ней сам – укрыть, защитить, заслонить от мира. При таких отношениях давить нельзя совсем, нужно действовать медленно и осторожно, чтобы не возникло трещин. А лучше бы просто вызвать на откровенность, настоять на доверии – так было бы правильнее всего. Он не успел додумать эту мысль, так как слева однообразный пейзаж вдруг сменился ровной сверкающей водной гладью (а он еще гадал: откуда примешался сыроватый запах водорослей?) – огромным раскинувшимся в лучах уходящего солнца водоемом; философию моментально сдуло: – Черт, а я и забыл, что здесь море! Точно, ведь изучал карту… – Море, да, – сворачивая с шоссе на узкую, ведущую к побережью дорогу, Лайза улыбалась, – Ланвильское море, точно. – Так это и была точка нашего сегодняшнего назначения? – Она самая. Его вдруг охватил мальчишеский восторг – море! Даль, простор, соленый ветер, набегающие на песок волны – они всегда творили с его душой что-то загадочное: заставляли разум вспомнить что-то важное, пересмотреть курс и приоритеты, внутренне успокоиться; позволяли временно забыться. Черт, прекрасная у нее все-таки возникла идея: не ресторан, не парк, не кафе – пляж. Изумительная идея, сногсшибательная. – И у нас есть на чем сидеть? Ему не терпелось выбраться из машины – душа рвалась навстречу воде, камням, свету, за спиной расправлялись крылья. – Есть. И даже есть еда, которую мы можем поджарить на мангале, вот только мне потребуется твоя помощь, чтобы его собрать. – Я готов, уже готов. И Мак спешно, хоть еще не доехали, отстегнул ремень безопасности и, вглядываясь вдаль, нетерпеливо подался корпусом вперед. Море. Пляж пустовал. Блестящая, темная, отполированная водой галька, пучки чахлой травы за спиной, вдавшийся в безбрежные воды каменистый мыс; из гостей – только чайки. Да и кому, помимо птиц, захочется забираться в вечерний час так далеко – за восемьдесят километров от Нордейла и сорок от Ланвиля? Верно, кроме них, никому. |