Онлайн книга «Прекрасный незнакомец»
Помолчав, я осторожно подтвердила: – Да. – О, хорошо. Я должен был спросить раньше! Он встал, и оказалось, что в ширину и в высоту у него примерно одинаковые габариты. – Мне надо проводить вас наверх. Я пялилась на него пару секунд, после чего ожила и вошла вместе с ним в лифт. Охранник сунул в щель карточку, а затем нажал на кнопку «К». Крыша. Мы поднимались на крышу? Тут, приятельски махнув мне на прощанье, охранник вышел из кабины. – Хорошего вам Дня независимости! – успел прокричать он, пока дверь закрывалась. В здании насчитывалось двадцать семь этажей, но лифт был совершенно новый и очень быстрый, и мне едва хватило времени, чтобы подумать о том, что может ждать меня наверху, – но тут раздалось тихое звяканье, и двери раздвинулись. Я очутилась в небольшом коридоре перед лестницей, ведущей к единственной двери. На двери было написано: «Выход на крышу, для служебного использования». Единственный вывод, который напрашивался – сегодня эта табличка ко мне не относилась. В конечном счете, речь шла о Максе. У меня было чувство, что правила ему нужны только для того, чтобы их нарушать. Дверь открылась с пронзительным скрипом и оглушительно захлопнулась у меня за спиной. Развернувшись, я снова попыталась ее открыть, но совершенно безуспешно. Был жаркий и ветреный день, и я застряла на крыше. «Что за фигня. Надеюсь, Макс здесь, иначе я серьезно разозлюсь». – Сюда! Голос Макса раздался откуда-то справа. Я облегченно вздохнула и обогнула большую трансформаторную коробку. Макс стоял там, один, с покрывалом, подушками и гигантским количеством еды и пива, разложенными на покрывале у его ног. – С Днем независимости, Лепесточек. Готова к тому, что тебя оттрахают на свежем воздухе? Он выглядел просто невероятно в потертых джинсах и голубой футболке, загорелый, с мускулистыми руками – и все эти шесть футов пять дюймов решительно двигались ко мне. Его физическое присутствие, здесь, на солнце, когда ветер трепал футболку у него на груди… матерь божья. Просто скажем, что это не оставило меня равнодушной. – Я спросил, готова ли ты к тому, что тебя оттрахают на свежем воздухе, – тихо повторил он, наклоняясь ко мне для поцелуя. У его губ был привкус пива, и яблок, и чего-то, присущего только Максу. Тепло, секс, покой… Он был моим запретным лакомством, тем, что ешь иногда, чтобы успокоиться, – не слишком полезным для желудка, зато целительным для души. – Да, – ответила я. – Значит, тебя не волнуют вертолеты или камеры, или… Я заглянула ему за плечо и указала на людей, стоявших на другой крыше в отдалении. – …вон те типы с биноклями. – Не-а. Сузив глаза, я провела ладонями вверх по его груди. – Почему ты никогда не боишься, что тебя увидят? – Потому что тогда мне придется меняться. Сидеть взаперти, или стать параноиком, или не трахать тебя на крыше. Подумай, какая это будет трагедия. – Огромная. Я поняла, что Максу совершенно все равно, увидят его или нет. Он не искал этого и не избегал. Он просто жил с этим. Его отношения с прессой и публикой настолько отличались от того, к чему я привыкла, что меня это слегка ошарашило. Казалось, это так просто. Мой прекрасный незнакомец ухмыльнулся и поцеловал меня в кончик носа. – Давай поедим. Он принес багеты, сыр, колбасу и фрукты. Маленькое печенье с нашлепками джема и абсолютно идеальные крошечные миндальные пирожные. На небольшом подносе стояли контейнеры с оливками, корнишонами и миндалем. В железном ведре охлаждались несколько бутылок темного пива. – Ну ты и размахнулся. Макс рассмеялся. – А то. Он провел рукой по моему животу и груди. – Я рассчитываю получить свою порцию. Притянув меня на покрывало, он откупорил бутылку пива и разлил по двум стаканам. – Ты здесь живешь? – спросила я, надкусив яблоко. Мысль о том, что его квартира так близко, меня встревожила. – Я живу в том доме, где ты меня высадила после мануального сеанса, если помнишь. В этом здании у меня есть квартира, но в ней живет мама. Как только я собралась запротестовать, Макс поднял руку. – Она поехала навестить мою сестру в Лидсе на пару недель и никак не сможет взобраться к нам на крышу. – А кто-нибудьсможет? Он пожал плечами и закинул в рот оливку. – Не думаю. Хотя не уверен. Работая челюстями, Макс с минуту глядел на меня. Глаза его улыбались. – И как ты к этому относишься? Я почувствовала теплую щекотку предвкушения и оглянулась на дверь. Интересно, каково это будет – лежать на покрывале под моим незнакомцем, ощущать его толчки внутри и вдруг услышать, как эта дверь открывается и захлопывается? – Нормально, – ответила я и улыбнулась. – Отсюда лучший вид на фейерверки, – объяснил Макс. – Они запускают ракеты одновременно из четырех точек за рекой. Я подумал, что ты захочешь на это посмотреть. Я притянула его ближе и поцеловала в подбородок. – Вообще-то больше всего мне бы хотелось посмотреть на тебя совершенно раздетого. Тихонько зарычав, Макс оттолкнул в сторону подушки и уложил меня на плотное покрывало. Затем закрыл глаза, улыбнулся и поцеловал меня. Черт, почему мне было с ним так хорошо? Моя жизнь была бы куда легче – хотя несравнимо менее приятна, – если бы Макс оказался посредственным любовником или просто использовал меня как средство для получения еженедельного оргазма. Но он был нежным, внимательным и настолько уверенным в себе, что без всяких усилий заставлял меня прогибаться под ним, желать его, умолять его. Ему нравилось, когда я прошу. Он готов был дразнить меня, чтобы услышать больше. А я готова была умолять, чтобы он дразнил меня подольше. В такие минуты, как сейчас, когда он целовал меня, гладил и пощипывал в самых чувствительных, ноющих от желания местечках, я изо всех сил пыталась не сравнивать его с единственным любовником, который у меня был до этого. Энди всегда действовал быстро и грубо. После примерно года любовных игр мы уже не исследовали друг друга и ничем не делились. Это происходило в кровати, иногда на диване. Раз или два на кухне. Но сейчас Макс провел ягодой клубники у меня по подбородку и собрал губами сок. Он шептал о том, что хочет попробовать меня на вкус, выпить мой сок, трахать меня до тех пор, пока я не закричу и мой крик эхом не прокатится по улице. |