Книга Злые игры, страница 77 – Анжела Марсонс

По его щеке скатилась единственная слеза. В глазах Ким, когда она посмотрела на Дэвида, светился немой вопрос. Хардвик пожал плечами – было видно, что он не знает, как поступить в этом случае.

Рука у Дуги была твердая, и он слегка потянул к себе Ким. В этом движении инспектор не почувствовала ни опасности, ни угрозы, только мягкую печаль.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, Дуги? – негромко спросила она.

Он кивнул, все еще глядя вверх и немного влево.

Ким встала и позволила провести себя через кухню в холл. Дуги твердо держал ее за руку, но в этом не было угрозы. Нахмурившись, Дэвид шел за ними.

– Дуги, что ты делаешь? – спросил он, когда они все трое поднялись на второй этаж.

Мужчина ничего не ответил, но целенаправленно продолжал свое движение. Наконец он повернул дверную ручку в своей комнате и распахнул дверь.

– Дуги, ты знаешь, что дамам запрещено заходить в комнаты…

Дуги отпустил руку Стоун, и она вошла внутрь. Его комната напоминала комнату двенадцатилетнего мальчика. По периметру, на одной и той же высоте, на стенах были прикреплены постеры со спортивными машинами. Полуторная кровать была застелена одеялом с изображением машины. Одна из полок была занята дисками с программами передачи «Топ гиэр» ^[76]. На тумбочке в изголовье стояло оправленное в раму изображение одного из ведущих.

Ким повернулась к Дэвиду, и тот пожал плечами.

– Ну любит он Джереми Кларксона ^[77], ну что я могу поделать?

На полке под дисками стояли тетради. Здесь были и дешевые, которые можно купить в любом магазине канцелярских принадлежностей, и дорогие, с переплетами на проволочных пружинах и яркими обложками.

– Он любит тетради. Дешевые обычно покупаю я, а дорогие – это всё подарки. Он ими не пользуется, ему просто нравится их иметь.

Услышав эти слова, Дуги дважды топнул ногой. Было видно, что он чем-то недоволен. Ким заметила карандаш за рамкой с фотографией.

– А вы уверены, что он ими не пользуется?

Хардвик был удивлен не меньше ее. Стоун обернулась к неуклюжему мужчине, который стоял возле нее, и спросила:

– Дуги, ты что, хочешь мне что-то показать?

Дуги пересчитал тетрадки, стоявшие на полке, и протянул ей третью с левого края. Не глядя на страницы, он отсчитал седьмую, открыл тетрадь и протянул ее Ким.

Буквы в тетради оказались невероятно маленькими. У инспектора было идеальное зрение, но и ей пришлось сощурить глаза, чтобы разобрать отдельные слова. Написанное выглядело как пьеса: сначала шло имя, а потом – слова героя.

Ким посмотрела на тетрадь, а потом подняла глаза на Дуги. На коже у нее появились мурашки.

– Дуги, у тебя что, эйдетическая память?! ^[78]

Мужчина промолчал.

Дэвид, так же как и Стоун, ничего не понимал.

– Какого…

Ким еще раз заглянула в тетрадь.

– Дэвид, вы думали, что Дуги влюблен. Что он как привязанный ходит за Алекс, потому что она ему нравится. А он вместо этого записывал каждое ее слово. – Она почесала голову. – И все это здесь.

Инспектор пролистала страницы. Все они были плотно исписаны.

– Этот фантастический, одаренный молодой человек раскусил ее раньше всех остальных! – Ким не могла скрыть своего восхищения.

Она сделала шаг вперед и мягко дотронулась до щеки Дуги. Тот не отодвинулся.

Ее охватили благодарность и облегчение.

– Спасибо, что показал мне свою работу.

Инспектор прочитала первый попавшийся параграф, чувствуя, как в ней закипает гнев.

Потому что с тобой я только теряю свое время. Ты настолько испорчен, что никогда не будешь жить жизнью, хоть отдаленно напоминающей нормальную. У тебя нет никаких шансов. Твои кошмары никогда не прекратятся, поэтому в каждом лысеющем пожилом джентльмене ты будешь видеть своего дядю. Ты никогда не освободишься ни от него, ни от того, что он с тобой сделал. И никто никогда не будет любить тебя, потому что ты заражен, и те пытки, которые ты переживаешь, останутся с тобой навсегда!

Ким оторвала глаза от страницы.

– Дэвид, где, черт побери, этот Шейн?!

Дома были большими, и в каждом из них – по четыре односпальные квартиры. У входа находились звонки и карточки с именами жильцов.

– Ну, давай же, Чарли, – стонал Доусон. – У нас тут чертовски холодно!

– А ты пока не снимай обувь, Кев, – посоветовала ему Стейси.

– Добрый день, это миссис Прис? – Девушка нажала соседнюю кнопку. – Не могли бы вы открыть нам подъезд? Мы из полиции и…

Стейси замолчала, когда линия отключилась. Она подождала, не раздастся ли жужжание открываемого замка. Тишина. Доусон отодвинул ее в сторону.

– Мистер Хокинс, я привез посылку из «Амазона».

Замок открылся.

– Как, черт возьми… – спросила Стейси, входя вслед за ним в подъезд.

– Да сейчас все заказывают себе вещи на «Амазоне».

Кевин повернул налево и постучал в дверь. Никто не ответил. Сержант постучал еще раз.

– Этот парень начинает меня серьезно злить. И если он разозлит меня окончательно, то наша беседа ему совсем не понравится!

– А что ты собираешься сделать? Подержать его голову под водой?

– Стейс, знаешь, ты меня почти рассмешила, – хмыкнул Доусон.

– Мне это перестает нравиться, Кев, – Стейси наклонилась и попыталась заглянуть в квартиру через щель почтового ящика. Куртка и ботинки, в которые Кук был одет накануне, находились в прихожей в пределах ее видимости.

– Он дома, но в доме стоит полная тишина. Здесь что-то не так.

Они стали стучать и шуметь вместе.

– Мне кажется, что на этот раз я с тобой согласен, Стейс. Нам необходимо войти внутрь.

– Вызвать пожарную бригаду? – спросила Вуд.

– Не надо. Воспользуемся подручным оборудованием.

Доусон снял со стены огнетушитель и оценивающе посмотрел на замок.

– Вы привезли мой пакет? – раздался стариковский голос с верхней лестничной площадки.

– Почтальон сказал, что ошибся адресом! – крикнул Кевин в ответ.

Он сильно ударил огнетушителем по двери. От удара она распахнулась. На Стейси это произвело должное впечатление.