Книга В огненном плену, страница 100 – Карен Мари Монинг

Когда я повисаю футах в двадцати над головой Кристиана, я чувствую резкий рывок троса — наш условный сигнал на случай изменения ситуации. «Черт!» — думаю я, дико оглядываясь и ожидая, что Карга вдруг возникнет прямо за моей спиной и каким-то образом, несмотря на мою невидимость, пронзит меня своей спицей.

Кровь леденеет. Но я все еще невидима, верно? У Книги нет никакого резона сейчас меня выдавать. Я смотрю вверх, на свою руку в перчатке, затем вниз, на туловище. Да, я все еще невидима. Так что случилось? Я опираюсь на скалу и разворачиваюсь в сторону гнезда Карги.

Мое сердце обрывается. Она выпрямляется, стоя на шпиле, кровавое платье свисает с другой стороны, а значит, черные дыры на месте ее глаз должны быть направлены в мою сторону.

Карга напрягается, готовясь к полету.

Твою мать.

Она собралась лететь сюда.

И уходим в закат, живем так, словно нам нечего больше терять ^[60].

Мак

Я смотрю вверх, но не вижу никого над краем. Лишь тонкий черный трос свисает оттуда вниз.

Отлично. Это значит, что они предупредили меня и укрылись, как и было оговорено.

Я смотрю вниз. Если Карга сейчас ринется к Кристиану, мне придется торчать в двадцати футах от того места, где чудовище планирует потрошить горца. Мне придется висеть, пока она закончит, а затем взбираться обратно и ждать, пока Кристиан немного исцелится, чтобы начать все заново.

Если только Карга не собирается куда-то в другое место. Но может ли мне так повезти?

Я снова оглядываюсь через плечо, всматриваюсь в лунную ночь. Алая Карга все еще стоит в своем гнезде, жуткое платье из кишок стекает с края. Карга странно, как рептилия, поводит головой из стороны в сторону, нюхает ветер, чуть склоняется, прислушиваясь.

Она совершенно точно не слышала стука моих подошв по склону, ветер слишком громко шумел, а Карга была в четверти мили отсюда.

Или слышала? Я понятия не имею, насколько она сильна в эхолокации.

Я свисаю с троса, обдумывая варианты. Мне больше не нужно отталкиваться от склона. Я могу потихоньку спуститься еще на десять футов и шепотом позвать Кристиана, дать ему копье, а потом пошуметь, чтобы привлечь Каргу ближе. А затем быстро-быстро взобраться обратно.

Или… я могу повисеть здесь, подождать, пока она снова убьет Кристиана, и потом взобраться назад.

Чтобы дюйм за дюймом спуститься позже.

Я очень не хочу повторять этот спуск. Насколько я понимаю, шансы на провал прямо пропорциональны количеству попыток и с каждым новым разом возрастают.

Что бы сделала Джейда?

Тут и думать нечего.

Я еще раз смотрю на Алую Каргу.

Она неподвижно стоит на своем шпиле. Карга не чувствует никаких вибраций. И, пока не чувствует, у нас все в порядке.

Я снова начинаю медленно скользить вниз.

Остановившись в десяти футах над головой горца, я тихо говорю:

— Кристиан, это я, Мак. Не отвечай громко. Постарайся шептать.

Мне приходится повторить это несколько раз, прежде чем я слышу тяжелый стон.

Моя голова тут же оборачивается к Карге, но та все еще стоит неподвижно.

— Мы пришли спасти тебя. Я принесла тебе копье. Сейчас я освобожу твою руку, — еле слышно произношу я. Я теперь ни за что не смогла бы вогнать костыль в скалу — Карга услышит этот звук. Рискованно будет даже пытаться освободить руку Кристиана. — Тебе придется держаться, пока она не атакует тебя снова. Спрячь копье.

Как только я это произношу, до меня доходит: где именно Кристиан сможет прятать копье? Он же обнажен.

Я начинаю понимать, что в своем плане мы упустили несколько очень важных деталей.

Я свисаю со склона, упираясь ботинками в узкий, крошечный выступ, меня хлещет сильный пронизывающий ветер и не поддерживает ничего, кроме пугающе тонкого троса (да, я читала о том, какой вес он выдерживает, но легче мне от этого не становится). Я заставляю себя разжать одну руку, чтобы сунуть ее в карман куртки за бутылочкой с мясом Невидимого, аккуратно нарезанного и упакованного несколько месяцев назад. Я спрятала такие баночки по всему магазину. Сейчас мне пригодится любое преимущество, до которого я могу дотянуться. Я почти ожидаю, что «Синсар Дабх» либо не даст мне его съесть, либо попытается как-то усилить и испортить эффект. С отвращением сглотнув слюну, я осторожно отвинчиваю крышку и высыпаю в рот извивающееся содержимое.

Тело напрягается. Меня словно молнией прошивает.

Энергия, сексуальность, жизненная сила пылают в моих венах. Неудивительно, что столько людей пристрастилось к мясу Невидимых. Я чувствую себя сильной. Живой. Неуязвимой. Я помню, как когда-то ела мясо Невидимых и подстрекала Бэрронса ударить меня, подраться со мной.

Я спускаюсь еще на несколько дюймов. Пока что никаких зловещих комментариев от Книги и никаких очевидных побочных эффектов — если не учитывать яростное желание съесть это снова, как только эффект пройдет.

— Кристиан, ты меня слышишь? — шепчу я.

— Я… слышу тебя, — слабо говорит он. — Мак… я чую… Невидимую плоть. Ты… ешь ее? Разве ты не знаешь… что эта дрянь… делает с тобой.

Несмотря на боль в его голосе, я готова поклясться, что слышу в нем слабую насмешку.

— У тебя хватит сил удержаться, пока я буду освобождать твою руку?

— Айе, — шепчет Кристиан. — Дай мне… это чертово копье… я убью… эту проклятую суку. Не вижу… тебя. Ничего, только… темноту и лунный свет. Я… ослеп?

— Я невидимая.

— О, ну да… почему бы и… нет. — Кристиан, похоже, смеется, но вскоре смех превращается в невыносимый стон боли.

— Как думаешь, сколько ты сможешь продержаться, если я найду на скале зацепку для твоей руки?

Кристиан молчит, и мне кажется, что он сдерживает желание прорычать слово «вечно» и пытается оценить, сколько у него на самом деле сил. Наконец шотландец еле слышно отвечает:

— Пару минут… не больше. Я выпотрошен… но не мертв. Я постоянно… отключаюсь.

— Вот дерьмо, — бормочу я.

С этого угла я могу рассмотреть только его голову, но не то, что ниже.

Я чувствую еще один резкий рывок троса, два, три раза, и моя кровь леденеет от ужаса. Три раза означают, что Карга сорвалась в полет.

Сейчас или никогда. Мне нужно торопиться — и я окажусь в паре футов от места, к которому она направляется.

— Кристиан, я собираюсь освободить твою левую руку.

— Она… летит.

— Я ее слышу.