Книга Не бойся, малышка, страница 64 – Ирина Тарасова

— Она фея, — подтвердила Тима и потрогала рюши на моей блузке. — Мягонькие.

— Нравится? Папин подарок, — поглаживая себя по бокам, сказала я.

Тима повернулась ко мне спиной.

— Это Мумрик, — сказала она, показывая себе за спину. — Папа подарил.

Я пощупала рюкзак-игрушку в виде грустной собаки.

— Мягкий, — констатировала я. — Что там у тебя?

— Показать? — Девочка сделала движение плечом, но Мумрик только тряхнул ушами и остался у нее за спиной.

— Покажешь, покажешь, только давайте сначала до места доберемся, — засуетился папаша и, подхватив меня под руку, семимильными шагами направился к лифту. Тима с подпрыгивающим на ее спине Мумриком, едва поспевала за нами. — Нам на четвертый. Вы в вестибюле подождите. Поиграйте или еще чем-нибудь займитесь… У меня очень важные дела. Не знаю, сколько придется тут проторчать. Не повезет — так уже через пять минут буду с вами. Или через полчаса, если опять придется уговаривать. Но если все — тьфу-тьфу-тьфу — выгорит, то освобожусь не раньше чем через час.

Пока папаша излагал нам свой мысли, мы добрались до четвертого этажа. Оставив его напротив приемной фирмы «Биком», мы с Тимой уселись на обшарпанный диван около фикуса, под табличкой «Здесь не курят».

Мы не курили. Мы знакомились.

Я узнала, что Тиму мама зовет Томой, когда сердится — Тамарой. Папа предпочитает оригинальные варианты вроде пупсика, капризы, котика или чудовища. Также мне стало известно, что у Тимы была раньше няня, потому что мама с папой — до невозможности занятые люди. Сейчас мама улетела куда-то в Африку, няня внезапно вышла замуж, а папа оказался крайним.

Тима горько вздохнула, соскочила с дивана и, повернувшись ко мне спиной, подергала плечами. Я помогла ей освободиться от Мумрика. Из его недр Тима принялась извлекать всевозможные предметы и вещи: карандаш, набор фломастеров, скомканный платок, чистые трусики с маечкой, растрепанную голую куклу, зубную щетку в футляре и, наконец, классического плюшевого медведя. Разложив все свое богатство в ряд, Тима сказала:

— А теперь ты.

Мой походный набор оказался гораздо скромнее: косметичка, связка ключей и книга. Тима, внимательно изучив обложку, положила книгу мне на ладони и сказала:

— Читай.

— Это для взрослых, про йогов, растерялась я.

— Читай, — повторила она и распахнула книгу.

— Ладно, — согласилась я и начала: — «Что такое йога? Йога зародилась на полуострове Индостан несколько тысячелетий назад… Йогу определяют как «успокоение безостановочных колебаний сознания». — Я мельком взглянула на девочку. Она тихо сидела рядом, внимательно глядя на строчки. — Это поиск свободы от мира образов и разочарований, ловящего наши мысли в западню страхов и условностей. — Я остановилась. — Тебе интересно? — спросила я.

Тима кивнула, решительно перелистнула сразу несколько страниц и ткнула пальцем в рисунок:

— Это что?

— Поза дерева, — прочла я.

Тима внимательно изучила рисунок стоящего на одной ноге индуса, соскочила с дивана, поджала ногу и вытянула руки вверх.

— Я — дерево, — сказала она проходящему мимо нас сотруднику «Бикома».

— Может быть, — философски заметил тот и помял в пальцах сигарету. — Соберите свои вещички, гражданка. Я тут присяду, покурю.

— Здесь не курят, — серьезно ответило «дерево», опять превращаясь с Тиму. — Штраф.

Мужчина нахмурился и, развернувшись, ушел.

— Ты читать умеешь? — удивилась я, кивая на табличку.

— Я вундеркинд, — сказала Тима.

— Скромно, — заметила я.

— Давай дальше, — сказала Тима и опять ткнула пальцем в страницу.

— Сама читай, — сказала я.

— Не хочу, — замотал головой чудо-ребенок.

— Поза воина, — продолжила я безропотно.

Тима опять соскочила и, вытянув руки перед собой, отставила назад ногу. — Правильно? — спросила она, глядя из-под руки. Я положила книгу и встала рядом. У нас получилось два воина.

С наклонными позами дело пошло не так просто. Если Тима с первого же раза положила ладошки на пол рядом со ступнями, то я с трудом дотянулась кончиками пальцев до пола. Из сидячих поз у меня получилась лишь поза ребенка, из лежачих — рыба. Когда я выбилась из сил, Тима, похоже, только вошла во вкус.

— Ты точно вундеркинд, — сказала я, в изнеможении падая на диван.

— Я никогда не вру, — кивнула Тима и села в позу лотоса.

— Значит, мы поладим, — кивнула я и посмотрела на часы. Прошло уже больше часа с тех пор, как Тимин отец скрылся за дверями приемной.

— Посторожи вещички, я сейчас, — сказала я и, пройдя по коридору, толкнула дверь приемной.

Волоокая секретарша перестала пилить когти.

— Директор занят? — поинтересовалась я.

— Отсутствует, — ответила секретарша, лениво косясь на меня.

— А где клиент? В светлом пиджаке, с синими глазами.

— Они уже час назад вместе ушли.

— А как же я? — вынырнула из-под моей руки Тима. — Я есть хочу.

Я оглянулась на Тиму. Уголки ее губ поползли вниз, кончик носа покраснел. «Похоже, она готовится зареветь», — решила я.

— У меня дома есть борщ, — сказала я.

— Со сметанкой и сухариками? — проявила заинтересованность она.

— С майонезом.

— Ладно. — Она взяла меня за руку. — Пойдем.

— Записку твоему папе оставлю, а ты Мумрика готовь к походу.

Я продиктовала секретарше номер своего телефона, домашний адрес и вернулась к дивану.

— Здесь был вор, — сказала Тима, запихивая медведя в рюкзак.

— Что пропало? — спросила я, начиная пугаться.

— Йоги и карандаш.

Карандаш я нашла под диваном, но книга действительно исчезла.

— Я все запомнила, — успокоила меня Тима. — Я тебе расскажу.

Мне пришлось примириться с такой заменой, и, собрав оставшиеся вещи, мы спустились вниз к моей машине.

— Ты как мама, — сказала Тима, влезая на заднее сиденье.

Я оглянулась. Тима, уже устроившись, болтала ногами и оглядывалась по сторонам. Я повернула ключ зажигания.

— Поехали! — завопила Тима. — Вперед!!

Я вдруг почувствовала себя капитаном корабля. Наша ракета стартовала и, осторожно пробиваясь сквозь гущу других мчащихся четырехколесных кораблей, вгрызалась в звездное пространство.

— Мы летим к Марсу, — сообщила я.

— Это далеко? — Тима подозрительно покосилась на меня.

— Нет, три квартала, — спускаясь на землю, сказала я. — Сейчас поворот, потом еще один, светофор, и мы дома. Минут десять.