Онлайн книга «Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение»
|
– Сичас, – выговаривает он старательно и, немного отойдя в сторону, аккуратно снимает брюки и кладет их на спинку стула. Я испытываю почти разочарование. Минута головокружения прошла, и теперь я робко ступаю на привычную колею. Я откидываю назад голову, зная, что в этот момент выгляжу особенно соблазнительно – красивый изгиб шеи, полуоткрытые губы, аппетитная грудь. Но он поворачивается ко мне спиной и уходит на кухню. Что такое? Внутри зреет легкая паника. Мои чары не подействовали? Или я что-то сделала не так? Он приходит со стаканом воды и пьет из него. – Дай мне. Я делаю глоток, другой и ставлю стакан на пол. Он снимает с себя все и ложится под одеяло. Сбитая с толку, я ложусь рядом. Мы лежим и молчим. – Почему ты меня боишься? – Я? – Да, ты? – Ты все выдумываешь! – Не кричать! – Я не кричу. – Нет, крик. До секса мы еще не добрались, а уже ссоримся. Впрочем, от господина Эрнста Кляйнца можно ожидать чего угодно. Я уже поняла это, и удивляться ничему не приходится. Я натягиваю одеяло почти до подбородка и проглатываю подступившие слезы. Большая рука решительно откидывает одеяло. Я не успеваю ничего сказать, как Эрнст Кляйнц начинает медленно покрывать поцелуями мою грудь, живот, спускаясь все ниже и ниже. Мягкие губы растапливают мое тело изнутри; я довольно урчу и выгибаюсь дугой. И я никуда не тороплюсь… Бурный секс, похожий на спринтерский забег – торопливый, с секундомером в руках, – ушел в прошлое… Я просто наслаждалась этой минутой, не думая ни о чем. Поцелуи сменили легкие покусывания. Его голова была у меня между ног, и я улыбнулась, предвкушая удовольствие. Но все получилось не так, как я думала. Меня рывком дернули вниз, и я оказалась под ним – распластанная тяжелым телом, и эта тяжесть обрушилась на меня как водопад, в который я погрузилась с головой, и яркий мощный оргазм распорол мое тело – слишком маленькое и хрупкое для него. Он заполнил меня всю без остатка, и на меня налетел шквал безумия. Я стонала и царапала его спину ногтями, прижимаясь всем телом. Неожиданно мне захотелось почувствовать его губы на своих губах, их солоноватый привкус. Я притянула его за шею и жадно прильнула к губам. Он издал легкий довольный рык. Мои руки скользили по влажной от пота коже. Как давно я не растворялась в мужчине – так без остатка, всепоглощающе. Наши тела задвигались быстрее, ритм отдавался в висках, я мотала головой, и мои руки впечатывались в его плечи. Удар… и меня вынесло на берег – в полном изнеможении. Через несколько секунд я услышала покашливание и приподнялась на локте, всматриваясь в него. Он лежал, закрыв глаза, спокойный, умиротворенный. – Как ты? – Отлично. А ты? – Да. Глаза открылись. – Мар-га-рита. – Он провел пальцем по моему локтю. – Какая ты красивая! Как картина. – Какая картина? – У меня в замке есть старинные картины. Как ты. Другое время. Я откинулась на подушку и рассмеялась. – Спасибо. Замок большой? – Не очень. Ты хочешь приехать? – это был вопрос-утверждение. – Может быть. Было бы неплохо. Я вскочила с кровати и пошла в ванную. Тело приятно ныло, и у меня было отличное настроение. Я выбросила все свои неприятности из головы и потягивалась, как довольная кошка. Сравнение с кошкой меня развеселило. Жизнь просто чудесна! Если бы… если бы… Вспомнив о всех трагических событиях, которые навалились на меня, я снова помрачнела. Как же сильно секс влияет на наши мысли, если после первоклассного секса ничего плохого не лезет в голову. Это все придет потом. Позже… Не сейчас. Включив теплый душ, я встала под него и тихонько запела. Тугие струи били по моей спине, и я поворачивалась то одним, то другим боком. Рядом раздались шаги, и я инстинктивно прикрыла грудь руками. Дверь распахнулась, и в проеме показался Эрнст – взлохмаченный, смешной. Сейчас без очков он помолодел на несколько лет и выглядел по-юношески трогательным. – Ты что? Соскучился? – Да. Одному там не хочу быть. – Я приму душ и – в комнату. – А ванная! – Что ванная? – Жаль, ванная мала. Поплавали бы вместе. Он выключил воду и, сняв полотенце с крючка, принялся вытирать меня. Я расхохоталась. – Как маленькую. – Ты такая и есть, – немного обиженно протянул он. – Легковесная. За тобой смотр и смотр нужен. – Глаз да глаз. Нет, не нужен. Я сама со всем справлюсь. – Твоя ошибка, Маргита, твоя главная ошибка. Ты не хочешь помощь других. Все сама. – Он взмахнул руками. – Ты должна принять хелп. – Нет. Я ничего не должна. Я закусила губу. – Ничего. Никому. Не должна, – слова впечатывались как гвозди. Наверное, я не должна была их говорить. Должна была промолчать. Но я сорвалась, потому что не любила, когда мной командовали и поучали, какой должна быть моя жизнь. Я слишком долго воспитывала в себе умную самостоятельную женщину, способную разрулить любую проблему без посторонней помощи, чтобы вот так вот разом взять и сдать свои позиции. Просто не могла себе это позволить. В таком случае придется признать, что твоя жизнь идет немного не так, как надо. А если честно, совсем не так, потому что даже у взрослых, умных и самостоятельных женщин должны быть надежные тылы и жилетки, в которые можно при необходимости поплакаться. Вообще полная самостоятельность – чушь! Вроде снежного человека или НЛО. Полная аномалия природы, никому не нужная и вредоносная. Всегда нужно за кого-то отвечать и на кого-то рассчитывать. Но признать, что лучшие годы твоей жизни были потрачены на взращивание железной женщины под именем «Маргарита Кравцова», сделавшей головокружительную карьеру, но рыдавшей по ночам от одиночества и собственной неприкаянности. Женщины, которая больше всего не любила праздники и выходные, потому что было некуда деваться, и собственная самодостаточность в такие минуты казалась дикой нелепостью вроде пятого колеса или шестого пальца. Врожденным дефектом, который не исправит никакая пластическая операция. И позволить этого я не могла. Я устремила на своего собеседника колючий взгляд. – Я сама все решу! – произнесла я с некоторым нажимом. – Сама. – Да. Сама… Что ты решишь? Тебя обманут и втянут в историю. Ты такая… смешная. Как ребенок. Я сдвинула брови. Таких слов мне никто не говорил. Никогда. Я была какой угодно, но не смешной и не ребенком. – Эрнст! – я играючи толкнула его в бок. – Где ребенок? Я женщина! Ау! |