Онлайн книга «Висельник и Колесница»
|
- Так точно, мастер, – поклонился Белье. – Мне известно сие: «бог в машине», слова, которыми греки объясняли неожиданный финал… - Именно! – оборвал Прозектор и снова любовно коснулся странного гроба. – Так вот, мне иной раз кажется, что в эту машинку снисходит Бог. - Приступим! – скомандовал он себе и потянул выступающий рычаг. В уши ввинтился нечеловеческий скрип перемешанный со сдерживаемым хрипом. Только сейчас Максим заметил, что в гробу кто-то заключён – голова несчастного торчала наружу. Сипели кости и жалобно плакали жилы. И граф, и полковник с трудом сдерживались, чтоб не выдать себя. Наконец все стихло, ужасающий Прозектор наклонился к устройству. Узник что-то прошептал, но слишком тихо, чтоб быть услышанным. - Громче! – рявкнул палач. - Разве ты не знаешь? – послышался голос пытуемого. – Разве не слышал… - Что? Что не слышал? – шумно задышав, спросил гигант. – Говори! - Разве не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? - Ах ты, сукин сын! – воскликнул Прозектор и, не мудрствуя лукаво, ударил пленника по лицу открытой ладонью. - Разум его неизследим! – прохрипел пленник. Огромные руки со вздувшимися фалангами схватились за рычаги «божественной машинки». - Будет тебе, ехидна, неутомленный Господь! – взревел палач. – Я – твой Господь! Я и моя машинка, единый в двух ликах! Скрежет и утробный стон поспешили подтвердить угрозы гиганта. - Говори! – приказал гигант. – Говори, ехидина! Кого ты посылал в Орден?! Кто те лазутчики, что поглумились над ритуалом Посвящения?! Ответа не последовало. Зато внезапно прозвучал страшный трубный глас: - Немного перестарались, Прозектор? Максим с Фёдором вздрогнули. Палач неспешно и с достоинством подошёл к какой–то медной трубе, выступающей из стены, приблизил к ней лицо и произнёс учтиво: - Слушаю вас, достопочтенный Гроссмейстер. «Переговорная труба», – догадался Максим. - Отто Шнорр! Мы столько гонялись за этим человеком не для того, чтоб подарить вам его в качестве новой игрушки. Уже больше месяца минуло с того дня, как неизвестные проникли в святая святых, а мы до сих пор остаёмся в неведении относительно опасности, угрожающей Ордену, – прогудела труба. Гигант широко улыбнулся, будто прозвучала весёлая шутка: - Не стоит беспокоиться, достопочтенный мэтр! Ещё вчера я получил нужные ответы, сегодня же хочу лишь удостовериться в их истинности. - Тогда говорите скорее – что удалось узнать? - Стоит ли раньше времени, ведь окончательное подтверждение пока не получено? Позвольте ещё немного поработать с материалом! - Нет времени, Прозектор, – вздохнула труба, – да будет вам известно, что ко всем прошлым бедам добавилась новая: армия неприятеля вот-вот подойдёт к нашим стенам. Я принял решение покинуть замок. - Нет-нет! – вскричал гигант, озираясь по сторонам, – а как же мои машины? Я их не брошу… - Ропщете?! Простой Батист опустил плечи и сгорбился. - Я жду сведений, полученных от пленника, Прозектор, разве вы забыли об этом? - Пытуемый никогда не встречался с интересующими нас лазутчиками, – немедленно затараторил палач. – Он не знает их имён, а равно цели, побудившей проникнуть на ритуал Инициации. При этих словах Толстой, с исказившимся лицом, ткнул пальцем вначале себе в грудь, а потом – в грудь Максиму, давая понять, что речь, дескать, идёт именно о них. - Я так и думал, – сказала труба. – Но вы правы: лучше лишний раз удостовериться в истинности показаний. Прозелит, Прозектор! - Повинуюсь! Простой Батист подошёл к машине - А теперь попробуем по старинке, как это принято в святой инквизиции, – приговаривая так, он ловко разобрал устройство и извлек истерзанного человека. «Да это же Николя Белье, брат мерзавца Франсуа», – узнал несчастного страдальца Крыжановский - Ну-ка, – обратился Батист к ученику. – Расскажи, как устроена эта машина. - Так точно, мастер, – мгновенно подобрался младший Белье. – Приспособление называется «Туника Бахуса»: оно, подобно прессу, коим давят сок из виноградной лозы, сжимает внутренности человека. Органы лопаются, но внешне это никак не проявляется, исключая кровь, выступающую из естественных отверстий… Гигант захохотал. - Естественных отверстий? Это ты хорошо сказал, малыш Франсуа! Погоди, позже я обучу тебя, как увеличить количество отверстий, и обделать все так, чтоб они сошли за естественные! Продолжая ужасающе хохотать, Батист стал возиться у очага, позвякивая железом - Веришь ли, в давние времена простые люди считали, что лжепророки и чернокнижники выходят из сапожников! Случись бунт, падение скота или еще какая напасть – средь женщин завсегда находили повитуху и зарывали ее живьем, а средь мужчин – непременно сапожника! На столе рядком выстроились кошмарные инструменты, от недостатка света полковник не мог разобрать – ржавчина ли на них. - А еще простолюдины полагали, что орудие, коим дьявол в преисподней обихаживает грешников – сродни инструменту сапожника, – продолжал палач. – И они не так уж неправы! Смотри же! Он стал указывать толстым пальцем на предметы и лекторским тоном объяснять: - Это рашпиль; видишь – вроде напильник, но нарезка уж очень крупная, это чтобы вызнать у пытуемого что-то крупное. Вроде того, что дурак считает небо голубым, а нам нужно, чтоб зеленым! Берем рашпиль и готово! - Это выколотка; на ней можно размягчать нужную часть тела, а можно выколачивать заклепки из пытуемого. Ну-ка, зубрила, где у пытуемого заклепки? А-а сегодня закончим рано, придется показать еще и их. - Вот это – стамеска; употребляется для выдалбливания мелких деталей. Плоский, сточенный на конце клинок очень полезен для памяти. Тут же всплывает дивное количество подробностей. - Это скобель; вещь замечательная и интересная. Запомни, работу надо любить и вкладывать в нее душу! Скобель – вершина изобретательности нашего брата. Видишь поперечные ручки? Так вот, инструмент служит для снимания верхнего слоя с пытуемого. - Это тиски и клещи; они служат для весьма действенного и изощренного дознания – «Танец с дьяволом». Подай ведро воды, будем танцевать! Вода полилась на бесчувственного Николя Белье, брат же его стоял в стороне и смотрел. - Ничего не хочешь сказать, ехидна? – спросил палач у пленника. - Мастер, позвольте мне, – проронил Франсуа. |