Онлайн книга «Киллер на диете»
|
– Что вы! Я работаю тут не больше трех лет. Какая еще Прянишкина? Не знаю такой. И вообще, у нас весь персонал не старше сорока лет. Такова теперешняя концепция нашего интерната. Понимаете? – Нет. – У детей должны быть воспитатели, которые, скажем так, максимально приближены по возрасту к их настоящим родителям. У каждой из нас по пять-семь воспитанников. И все мы заменяем деткам их настоящих родителей. А скажите, разве у пятилетнего ребенка могут быть родители пятидесяти лет или даже старше? Нет, не могут! – И что? Пожилые люди у вас вовсе не работают? – Раньше были. Но тогда и дети тут жили более старшего возраста. А теперь мы берем к себе малышей прямо из Дома малютки. Это новая программа. И у нас нет ни одного ребенка старше семи лет. И ни одного работника старше сорока. – А Вера Васильевна? – Ну, она у нас играет роль гранд-мазер! – рассмеялась воспитательница. – Она у нас вместо бабушки! Дети ее обожают и совершенно искренне считают своей общей бабушкой! – Странно, а нам она доброй совсем не показалась. Накричала на нас и выгнала вон. – Это невозможно! – широко раскрыла глаза молодая женщина. – Я работаю тут целых три года, но ни разу не слышала, чтобы Вера Васильевна на когото из нас кричала. Наверное, вы совершенно вывели ее из себя. Что вы ей говорили? – Всего лишь спросили про одну ее старую сотрудницу. – Ну я даже и не знаю, что вам сказать… Однако никто вам тут в ее поисках не поможет. Говорю вам, около десяти лет тому назад концепция нашего интерната поменялась. Теперь у нас другая программа, другие дети и другие воспитатели. Все прежние сотрудники либо уволились, либо ушли на пенсию, либо вместе со своими воспитанниками были перемещены в другие детские дома или интернаты. А у нас теперь интернат нового типа! Все дети круглосуточно живут под присмотром воспитателей, которые целиком и полностью заменяют им родных родителей. – То есть у вас самих нету ни мужей, ни родных детей? – Почему же. Мужья и дети есть у многих из нас. Но при этом они живут с нами. И все дети – родные и опекаемые – равны. Ни один сиротка не должен чувствовать себя лишним. Мы не делим детей на своих и чужих. Они все – наши. А мы все – их! А стариков, которые только приходили к детям днем, а ночью их заменяла няня или дежурная воспитательница, нам не нужно! Такая система негативно влияет на психику детей. Они перестают верить в то, что и для них возможна настоящая семья и настоящие родители. А мы… – Нина! Молодая воспитательница замолчала, удивленно глядя в ту сторону, где стояла Вера Васильевна. Затем она тихо ойкнула и постаралась вжаться в стенку. Подруги ее хорошо понимали. Заведующая явно была в ярости. И, скрипнув зубами, она сказала, обращаясь к подругам: – Кажется, я велела вам уйти! – Мы и уходим! – Уходите. Двери совсем рядом. А ты, Нина, зайди, пожалуйста, ко мне. И это было последнее, что услышали подруги в стенах интерната номер пять. Их просто выставили вон. Очень грубо и резко. А ведь они всего лишь хотели узнать правду о том, что за человек была Прянишкина Ольга Петровна. И какие такие методы воздействия могли у нее иметься, чтобы прижать к ногтю саму Аюшу и ее далекого, но такого важного и влиятельного родителя. Подруги уехали из интерната в самом отвратительном настроении. У них было такое ощущение, что они оказались рядом с разгадкой, но, увы, эта разгадка им в руки не далась. – Уверена, Вера Васильевна много чего знает про Петровну! – Еще бы! Ты же видела, как ее перекосило, когда мы назвали ее имя! – Наверное, старуха здорово насолила заведующей! – Вера Васильевна проработала в интернате всю свою жизнь. И Прянишкина тоже. Естественно, у них должна была набраться масса общих воспоминаний. – Но заведующая, при всей своей неприязни к Прянишкиной, предпочла промолчать. Было ясно, что правду подругам следует искать в другом месте. – Вера Васильевна, как ни хорошо она осведомлена о том, что за личность эта Прянишкина, ни за что рта не раскроет! – А ведь речь идет о смерти молодой девушки! – Вера Васильевна лично Аюшу не знала, поэтому и ее смерть на нее впечатления не произвела. Вот если бы подруги сообщили о том, что умерла сама старуха, Вера Васильевна запрыгала бы до небес от радости. Они были в этом совершенно, на все сто процентов уверены! Возможно, тогда у нее и язык бы развязался. Хотя, кто их знает, этих дам преклонного возраста! Возможно, что и тогда, торжествуя в душе изза смерти своего врага, Вера Васильевна предпочла бы промолчать. – Поедем сегодня ко мне! – неожиданно взмолилась Инна, когда увидела, что Мариша поворачивает в сторону своего дома. – К тебе? – Мне уже раз пять звонила Наташа – сестра пропавшей Милы. – И что она говорит? – Они всей семьей сходили в милицию, но им там намекнули, что, исходя из практики, либо их дочь найдется сама, либо… И Инна выразительно замолчала. – Либо что? – Либо она уже мертва и искать ее все равно бесполезно. – Ясно, – произнесла Мариша. – А еще что? Ты спросила у нее про кольцо? – Что? – Она не знает, откуда у Аюши могло взяться такое шикарное кольцо? – Да ей не до колец. У них в семье такое творится… Папа Милкин в трансе. Мать свалилась с сердечным приступом. К ней сегодня приезжала «Скорая». Одна бабушка держится молодцом. – Да? – удивилась Мариша и попросила: – Поправь меня, если я ошибусь… – В чем? – Ведь именно Мила и была бабушкиной любимицей? – Да. – И бабушка так спокойно отнеслась к исчезновению своей любимой внучки? Не странно ли это? Инна пожала плечами: – Возможно, что и странно. – Знаешь, нам бы надо поехать в институт и поговорить с однокурсниками Милы. – Да! А еще надо поехать в «Ариадну» и поговорить с девочками, работавшими с Аюшей! Но так как в «Ариадну» ехать было еще слишком рано, а домой к Инне, где им пришлось бы держать ответ перед родителями пропавшей девушки, подругам отправляться не хотелось, то они поехали в институт. Надо же было проверить все версии. И хотя Наташа утверждала, что у ее сестры в институте ни с кем близких, а тем более доверительных отношений не было, подруги все же надеялись, что хоть какието крохи информации они там раздобудут. Мила училась в Институте сельского хозяйства и аграрных технологий. Это было молодое учреждение. И организовавшие его люди использовали весь опыт педагогических наработок – своих и зарубежных. Все тут было устроено по последнему слову науки психологии. Даже занятия начинались не раньше десяти утра, чтобы дать возможность самым сонливым «совам» прийти в себя. Но и заканчивались они не позднее пяти вечера, чтобы «жаворонки» успели покончить со своими делами и отойти ко сну в привычное для них раннее время. |