Онлайн книга «Подари мне любовь»
|
– Перестань улыбаться. - Селиг настороженно посмотрел на сестру. - Значит, как только я поправлюсь, ты… – Совершенно верно. – Жаль, что у тебя память слишком длинная, - вздохнул Селиг. - Хотелось, чтобы и моя не была такой короткой. Объясни, что значит “три дня”. – Столько ты провел в темнице. – Неужели так долго? Не помню. – Что же ты в таком случае помнишь? Выражение лица Селига мгновенно изменилось, глаза гневно сверкнули. – Боль…, и ее смех. Все время этот смех. Никогда не думал, что женщина может наслаждаться страданиями другого человека. Кристен невольно стиснула зубы. – Не собираюсь настаивать, но, может, тебе все-таки лучше рассказать мне обо всем? Селит мгновенно обмяк, словно забыв о гневе: – Меня это совсем не утомит, Крис, рассказывать почти нечего. На нас напали еще в Уэссексе, скорее всего, разбойники. Их было очень много, в кустах, на деревьях, в засаде. – Да, до нас дошли слухи, что вы, вероятно, все до единого погибли. Именно поэтому Ройс отправился на поиски. А тебя ударили по голове? – Сзади. Вероятно, дубиной, поскольку крови не было. Я свалился как подкошенный, а очнулся один, в кустах, в чужой одежде, голова трещала так, что не было сил пошевелиться. Кроме того, меня непрерывно рвало без всякой причины, в глазах двоилось, и я был слаб, как грудной ребенок. Тор! Никогда еще я так отвратительно не чувствовал себя! Кристен поежилась, ощущая его муки, как свои. – Должно быть, удар оказался слишком сильным, - предположила она, - у тебя до сих пор небольшая шишка. Возможно, недели две-три назад она была во много раз больше. – Скорее всего, - согласился он. - Когда я снова очнулся, то подумал, что все еще нахожусь в Уэссексе и прошло всего дня два, поскольку щетина почти не выросла за это время. Однако оказалось, что я в Восточной Англии, но больше я ничего не помню. – Почти две недели без сознания? – Да. – И никакой бороды? – Да. Кристен немного задумалась: – Очевидно, кто-то перевез тебя в Восточную Англию и заботился в дороге, хотя ты так и не очнулся. Но странно, почему они тебя все-таки бросили одного. – Остается только гадать, кто они и почему вообще взяли на себя труд возиться со мной. Не могу представить, чтобы грабители-саксы пытались скрываться в Восточной Англии. – Нет, но, может, они родом отсюда и просто случайно оказались в Уэссексе. – И решили, что за меня можно взять выкуп? Кристен кивнула: – Только не дождались, пока ты очнешься и скажешь, к кому послать за деньгами. – Возможно. - Селит пожал плечами. – Боюсь, мы так и не узнаем правды, - вздохнула Кристен. - Но так или иначе, если ты не приходил в себя, они, должно быть, не позаботились о еде, если вообще пытались тебя кормить. Это по крайней мере объясняет твою худобу. И, насколько я понимаю, голова по-прежнему не дает покоя? – Да, но боль уже не такая сильная и иногда даже совсем проходит, если я не шевелюсь. Но теперь у меня появилось еще одно слишком чувствительное место. – Какое же? – Моя спина. Кристен еще не успела обратить внимание на спину Селига. Он был без туники, но лежал вверх лицом и с прошлой ночи не поворачивался на бок. Даже сейчас, чтобы накормить брата, Кристен подложила ему под голову мешок с одеждой, чтобы Селит мог свободнее глотать. "т" – Еще одна рана? И снова его лицо превратилось в маску жгучей ненависти: – Спроси эту датскую суку. Кристен не стала дожидаться, она подтолкнула Селига в плечо, и он медленно перевернулся на живот. Сквозь стиснутые зубы со свистом вырывался воздух. Кристен поняла, в чем дело: едва зажившие струпья прилипли к тюфяку и теперь оторвались, оставив на ткани багровые пятна. А кожа на спине представляла собой сплошную массу синяков, рубцов и кровавых ран. Кристен никак не могла осознать случившееся. Несправедливо обвинен в шпионаже и подвергнут пыткам, чтобы добиться признания? И все по приказу женщины? Женщины? Селит, конечно, не мог видеть свою спину, он лишь ощущал невыносимое жжение, и Кристен вне себя от гнева все-таки постаралась успокоить брата: – Все не так плохо, как выглядит. – Зато доставляет немало беспокойства. – Скорее потому, что ты слишком слаб, - утешила Кристен, напрасно пытаясь заставить брата позабыть о случившемся. - Неужели за все это время ты ничего не ел? – Только в тот день, когда я очнулся, еще перед тем как добраться до Гронвуда. – Ну что же, - деловито заключила Кристен, - сейчас ты съешь все тушеное мясо, и я принесу что-нибудь еще. Хочу, чтобы ты жевал с утра до вечера, сколько сможешь в себя впихнуть. Она поставила миску на тюфяк рядом с головой брата. - Думаю, ты сам сможешь справиться с остальным, а я пока пойду за знахаркой, и попробуй хоть что-то сказать против! У нее наверняка найдутся мази, чтобы положить на раны, и зелье для облегчения боли. Обещаю, никаких слабительных. Кристен не дала брату возможности возразить, да и вряд ли бы обратила внимание на его протесты. Она осторожно спрыгнула на землю, чтобы не качнуть телегу и не потревожить Селига. Но отправилась вовсе не на поиски лекарки. Оглянувшись, она увидела датчанку, сидевшую неподалеку с Торольфом. Эрика с тревогой наблюдала за телегой, ожидая приближения Кристен, и взметнулась с земли, едва не опрокинув Торольфа. Тот поспешно вскочил, решив, что пленница собирается сбежать, и успокоился, только заметив Кристен. Эрика не пыталась скрыться и гордо выпрямилась, хотя по телу волной прокатился холодный озноб. "Она видела его спину! - в ужасе подумала Эрика. - И меня вовсе не извиняет причина, которая довела до бешенства: каким бы ни был повод, я не имела права делать это”. – Я спрашивала тебя раньше, - процедила Кристен на удивление спокойно, насторожив Эрику подозрительной сдержанностью. - На этот раз я желаю получить ответ. Если Селигбыл в жару, раненый, когда добрался до Гронвуда, как утверждает Терджис-десять футов, значит, он искал помощи. И как же ты помогла ему? – Велела высечь. Эрике было невыносимо трудно признаться во всем, но ведь она и без того целый день терзалась угрызениями совести. Кристен не расслышала виноватых ноток, не распознала раскаяния, до нее дошел лишь смысл слов, подтверждающих выводы, к которым она уже успела прийти, и поэтому дала волю ярости. Кулак с размаху врезался в лицо девушки. Это был сильный удар, нанесенный высокой могучей женщиной, к тому же не сдерживавшей гнева. Эрика как подкошенная повалилась на землю к ногам Торольфа, золотистые волосы рассыпались по земле. Викинг не попытался подхватить девушку, хотя и мог, а вместо этого просто чуть отступил. Щека Эрики мгновенно загорелась. Край зубов врезался во внутреннюю сторону щеки, и теперь во рту чувствовался солоноватый вкус: из многочисленных ранок сочилась кровь, собираясь во рту. |