Онлайн книга «Ателье царских прикидов»
|
– Но я не могла чаще. Я же работаю! – А он тут от тоски загибался! Да еще здоровье его никак на лад не шло! – Но он сам захотел жить за городом. – Врачи ему велели на свежем воздухе жить, вот и жил. Куда же деваться? За городом, они ему сказали, еще пару лет бы протянул. А в городе они ему и полугода не давали! – Глафира Ивановна, вы меня что, обвиняете? – Черствая ты, Света! – с неожиданной обидой произнесла женщина. – Холодная! Никаких чувств в тебе не видно. Статуи свои изучаешь. И сама такая стала, словно статуя. – Но я… – Нет, ты послушай, что я тебе скажу! – запальчиво воскликнула Глафира Ивановна. – Отец твой натерпелся с вами обеими! – С кем? – С тобой. И с этой, с бабой его постоянной. – С Ириной Сидоровной? – Вот, вот! С ней самой! – Но что же такого?.. Она очень интеллигентная женщина. Каждые выходные приезжала к папе. – Вот именно, что только на выходные. Утром приедет, вечером уедет. На ночь даже не оставалась! Света покраснела от намека женщины. И пробормотала: – Папе нельзя было. Ну, вы понимаете… Это самое. – Все ему можно было! – запальчиво воскликнула Глафира Ивановна. – Ну хорошо, в нашем возрасте постель – это уже не главное. Ну, не спали бы вместе, но хоть жили бы под одной крышей! Так не было такого. Как развлечение у нее эти субботние поездки были. Приедет, за ручку с Виктором Сергеевичем погуляют, и все. – Что все? – А в остальные дни, вы задумывались, как он тут жил один? – Я ему звонила! Почти каждый вечер! – Три минуты. Привет, папа! Как дела, папа! У меня тоже все хорошо, папа. Вот и все! Под градом внезапных обвинений Света почти плакала. Нос у нее задрожал и покраснел, как у кролика. Глаза часто-часто заморгали. И лицо скривилось в неприятной гримасе. – А разве же твоему отцу это было нужно? – ничего не замечая, восклицала разошедшаяся Глафира Ивановна. – Разве же он этого был достоин? Чтобы в свои последние дни на этой земле рядом с ним ни любящей женщины, ни дочери не было? Света уже почти рыдала. Глафира Ивановна наконец это заметила и осеклась. – Ой, Светка! Прости ты меня Христа ради! – запричитала она. – Сама не знаю, что говорю. Знаю, что ты любила своего папку! И встав на нетвердые ноги, Глафира Ивановна неуклюже обняла Свету. Как ни странно, та не отстранилась от подвыпившей женщины. И Глафира Ивановна внезапно и сама заплакала, утирая обильные слезы краем своего домашнего передника в ярко-красный горох. – Прости меня, Светулька. Просто накопилось на душе, да еще следователь этот… Ведь он никому про меня не говорил! Вот что обидно-то! – Кто не говорил? – всхлипывая, уточнила Света. – Следователь? – Да при чем тут следователь! Отец твой не говорил! – Про что не говорил? – Да про меня! – Ах, про вас. По Светиному лицу было видно, что она решительно ничего не понимает. Зато Мариша уже во всем разобралась. Да и чего бы не разобраться? Одинокий пожилой мужчина. По соседству с ним женщина – тоже одинокая и вполне подходящая ему если не по социальному статусу, то по возрасту и теплоте характера. Вот и случился у них соседский роман. Наверняка эта Глафира Ивановна вела все хозяйство в доме Светкиного отца, а гордячка Ирина Сидоровна приезжала на все готовенькое. – Отец-то твой меня перед всеми поломойкой выставлял! – ревела Глафира Ивановна. – Мне-то плевать, да все равно обидно. – Папа звал вас экономкой. Правда, я думала, что это он в шутку. Но все равно, никак не поломойкой! – Экономка! Это кто же такая? Не пойму я. – Женщина, которая дом ведет. – У богатых людей? – Вот именно. – Заместо хозяйки она получается? – Ну да! – А-а-а… Тогда другое дело. Тогда не обидно, – шмыгнула носом Глафира Ивановна. – Да и верно. Я у него в доме всем распоряжалась. Ты уж, Светочка, не обижайся. А только так оно и было! Но на Свету за сегодняшний день обрушилось столько новой информации о личной жизни ее отца, что она даже не отреагировала. – Что же? – прошептала она. – Вы и жили с ним вместе? Как же соседи не знали? – Жить не жили, врать не стану. Он в своем доме жил, я в своем. Но ночевала я всегда у него. А соседи… Никто и не знал, что я к нему по ночам шмыгаю. Вот это да! Мачеха номер два! – Не удивлюсь, если и эта тетка сейчас вытащит завещание в свою пользу, – прошептала Инна на ухо Марише. Но ничего такого Глафира Ивановна не стала делать. Вместо этого она, тяжело поднявшись, взяла еще три рюмки. И налила себе и подругам еще водки. – Выпьем за помин души невинно убиенного Виктора, – нараспев произнесла она и первой опустошила рюмку. Девушки едва пригубили. Света еще не пришла в себя от шока. Инна была за рулем. А Мариша водку просто не слишком любила. Да еще такую теплую и дешевую, какую пила Глафира Ивановна. – А как же Ирина Сидоровна? – наконец проронила Света. – Что-то я не понимаю. При чем тут она? – Да ни при чем. Просто знакомая. – Но вы хоть знаете, что папа написал завещание в ее пользу? Глафира вздрогнула. У нее даже водка расплескалась. – Как это? – Так. Написал и у нотариуса заверил. Вы об этом знали? Глафира Ивановна молча помотала головой. Чувствовалось, что это известие потрясло ее до глубины души. Пожалуй, не меньше, чем Свету. – И что же он ей оставил? – Свою городскую квартиру. – Это какую же? Большую или маленькую? – спросила Глафира Ивановна, демонстрируя неплохую осведомленность. – Большую, – тоскливо призналась Света. – В центре. – Оп-ля! А ты где же жить будешь? – В своей. – В этой крохотульке!? А детей родишь, там же все жить станете? Да у вас и места нету! – Вообще-то у меня там две комнаты, – всхлипнула Света. – Да знаю я эти квартиры! – махнула рукой Глафира Ивановна. – Места там тебе одной только и хватает. А если муж или дети появятся, тесно станет. – Думаете, я этого не понимаю? – Отец тебя любил больше жизни! Не мог он такое дурацкое завещание написать! – Но ведь написал! – Эта мегера его подделала! – Не может быть! Ирина Сидоровна – научный работник. Она не уголовница! |